Кукушкина, М.В. Антониево-Сийский монастырь // Кукушкина, М. В. Монастырские библиотеки Русского Севера : очерки по истории книжной культуры Русского Севера XVII-XXVII веков.— Л., 1977.— С. 25–32.

По своему экономическому и политическому значению, а также числу монашествующих Антониево-Сийский монастырь занимал в Архангель­ской епархии промежуточное положение между Соловецким и такими не­большими монастырями, как Николо-Корельский и Красногорский. Он был расположен на живописном полуострове Михайловского озера при­мерно в 160 верстах от Архангельска и в 90 верстах от Холмогор. Через полуостров протекает р. Сия (определившая его название), которая неда­леко от монастыря впадает в Северную Двину. Водное окружение мо­настыря обеспечивало его обитателей рыбой, а также способствовало раз­витию торговых связей с окрестными поселениями и крупными цент­рами. Основание монастыря связано с именем монаха Антония, который пришел на этот полуостров со своими четырьмя последователями в 1520 г. в возрасте 42 лет. Он был родом из двинской деревни Кехты, из состоя­тельной семьи потомственных земледельцев. В житии отмечаются не­заурядные способности Антония (в мире Андрея) к учению, в особен­ности к иконописной живописи, которые проявились с ранних лет. Судя по составу собранной его трудами библиотеки, а также по сохранившимся сведениям о написанных им иконах, этому факту можно верить. В ме­мориальной записи на камне в трапезной монастыря говорилось: «От детства добродетели и целомудрия бысть рачитель, книжному чтению и изуграфству от 7 лет навыче».[1]

К мысли о монашестве Антоний пришел не сразу, а после личных неудач «в миру». В возрасте 25 лет он ушел из родной деревни в Новго­род, где в течение пяти лет жил в услужении у своего родственника боя­рина, на дочери которого затем женился. Через год, однако, потеряв жену т тестя, он постригся в монахи в Преображенском монастыре близ оз. Кены. Но, вероятно, обязанности священника в небольшом монастыре; не могли удовлетворить предприимчивого, волевого и сильного человека. «Был Антоний телом мощен и крепок зело и в трудех вельми муже­ствен»,— говорится в житии.[2] Вместе с двумя иноками Александром и Иоакимом он ушел из монастыря и поселился близ р. Шелексы, притока Емцы, у «Черного порога». Здесь они выстроили деревянную церковь в кельи, где и прожили семь лет.[3] Однако крестьяне окрестных мест, пред­видя монастырскую колонизацию и опасаясь потери земель, которыми они свободно пользовались, прогнали непрошенных поселенцев. Антонин с четырьмя иноками Исаей, Елисеем, Александром и Ионой перебрался на полуостров в Михайловском озере, где в 1520 г. и начал строить мо­настырь.

До 1524 г. экономическое положение монахов на новом месте было весьма тяжелым, иноков было мало (всего шесть человек) и, видимо, на первых порах им приходилось обходиться собственными силами и средствами, а иногда довольствоваться случайными приношениями со­седних жителей. И на новом месте монахи встретили сопротивление «от неправедных человек»,[4] т. е. крестьян. Опасаясь, что монахи, не вынеся суровой жизни, разбредутся, не создав «общежительного братства», Анто­ний поспешил обратиться к великому князю Василию III за помощью. Двое монахов Александр и Исайя были отправлены в Москву с челобитной, в которой Антоний обращался к великому князю с просьбой о признании монастыря и пожаловании ему земель. Известно, что великий князь дал Антонию жалованную грамоту «на потребу и на строение монастырю»,[5] земельные угодья и церковную утварь, т. е. все необходимое для расшире­ния и укрепления монастырского хозяйства и политического положения нового вотчинника. В архиве монастыря хранилась также грамота великого князя Василия III двинянину Наумке Кобелю «с товарищи», в которой речь идет о безоброчном пользовании в течение 10 лет соляными ключами на р. Юре и у Смердьего озера, о несудимости их ни в чем, «опричь душе­губства и разбоя». Грамота подписана в 1524 г., значительно позднее, в 1556 г., названные соляные копи перешли в собственность монастыря.[6]

Уже в первое десятилетие поселения монахов на полуострове Михай­ловского озера началась активная деятельность монастыря по приобре­тению земель путем покупки в Емецком стане, где из всех северных райо­нов наиболее благоприятные условия для земледелия и скотоводства. Хотя в Житии Антония говорится, что в первые годы монахи жили весьма скромно, добывая себе пропитание своими трудами или пользуясь при­ношениями местных жителей, имеются сведения об уплате монастырем уже в 1527 г. 100 руб. за приобретение части деревень Шараповской и Покинаринской с обширными угодьями. В 1535—1545 гг. земельные владе­ния Антониево-Сийского монастыря продолжают расти таким же образом.[7] Однако в 1541 г. Антоний вновь обращается к московскому князю, теперь уже Ивану IV, с челобитной, заключающей просьбу о пожаловании со­ляных ключей на монастырское строение. В это время в монастыре уже было 50 иноков.[8] В 1544 г. великий князь жалует монастырь вотчиной, а через два года соляным ключом на Лисестрова на Исаковой горе с осво­бождением от платежа пошлин за разработку промысла на пять лет. В вотчине были лес, пашни, озера, находящиеся в пределах 3 верст от мо­настыря в направлении к рекам Емце, Сии и к Ваймуге, «а на чет­вертую сторону к Каргополю всяких угодий... на пять верст».[9] К 1579 г. монастырь в несколько раз расширил свои земельные владения: в сто­рону Сии и Хоробрицы монастырю были отведены угодья на расстоянии 6 верст, к Емце на 15, а к Каргополю на 50.[10] К моменту смерти Анто­ния на землях, захваченных монастырем, были обработаны пашни, на которых сеяли 58'/2 мер ржи и 239'/2 мер жита, а также овес и коноплю. А в монастырской казне, судя по отписному списку при завещании f.Антония, хранились 35 кабальных записей на 26 крестьян. Монастырь за­нимался солеварением, и только за 1556 г. в Вологду для продажи было отправлено 4242 пуда соли. В монастыре была 51 лошадь, 71 корова, 59 овец и т. д.[11]

Как уже говорилось, колонизаторская политика монастыря встречала сопротивление крестьян, терявших право на свободное пользование землей и попадавших в зависимость от монастыря. Эта борьба началась « 40-х годов XVI столетия и продолжалась до середины XVII в.[12] В чело­битной 1541 г. Антоний жаловался царю на то, что местное население чи­нит «великую обиду» монастырю «и пожары деи от них бывают не по один год, а сожгли деи у них в монастыре четыре церкви, и старцов и детенышей их монастырских бьют и крадут и прожита деи им от них немочно».[13] По мере расширения земельных владений монастыря усилива­лась борьба крестьян за землю. Эти явления отразились в Житии Анто­ния, в чудесах, которые были написаны Ионой в 1577—1578 г. В. И. Корецкому, на наш взгляд, удалось доказать, что первому составителю Жития Антония (монаху Филофею?) помешали завершить составление жития волнения крестьян, «крамолующе на святаго хулу дерзнуша глаголити».[14]

К концу XVI в. Антониево-Сийский монастырь стал крупным вотчин­ником, размеры владений которого определялись в 63 обжи, при этом в одном Емецком стане монастырю принадлежало 50 деревень и починок, часть из которых он получил в обмен на другие монастырские земли, разбросанные в разных волостях. Обмен производился в 1578 г. при игу­мене Питириме[15] и вызвал особо ожесточенное сопротивление крестьян.

Еще при Антонии, который пользовался особым расположением пра­вительства, монастырь приобрел несомненное влияние в Москве. Поли­тическое значение монастыря возросло после 1619 г., когда бывший узник {1599—1606 гг.) Антониево-Сийского монастыря Федор Романов (отец основателя династии Романовых Михаила Федоровича), постриженный в монахи по приказу Бориса Годунова, стал патриархом. Игумен Сийского монастыря Иона (1597—1634 гг.), на время настоятельства которого приходится пребывание Филарета в монастыре, сумел воспользоваться в интересах монастыря дружескими связями с ним. Однако в тяжелые для страны годы польско-шведской интервенции монастырь не всегда одерживал победу в борьбе с крестьянами за землю. Так, например, в 1610 г. по челобитной крестьян на Двину был послан царский послан­ник Ф. Зиновьев, который на основании «расспросных речей» попов и крестьян донес царю, что игумен Иона «з братьею... поотнимали лутчие пашенные земли и сенные покосы и привели к своим монастырским зем­лям. А у иных крестьян деревни поотнимали с хлебом и з сеном, и многие дворы, разломав и развозили, и ис тех деревень крестьяне от того игуменова насильства, з женами и з детьми, меж двор волочаце ль».[16] Это было время правления Василия Шуйского, который не жаловал Филарета, и успех в борьбе за земли Емецкого стана одержали крестьяне. Их земли, за­хваченные монастырем, вновь были отписаны в черные. Однако в 1613 г., когда воцарилась династия Романовых, монастырь добился возвращения в свою вотчину деревень Емецкого стана, а с 1620 г., в это время Филарет уже был патриархом «всея Руси», игумен Иона становится его доверен­ным лицом по управлению патриаршей десятиной в Поморье, а затем и десятиной новгородского митрополита. В одной из грамот новгородский митрополит Макарий прямо пишет, что «игумена патриарх жалует, и к нам писал, чтоб нам его, игумена, жаловать».[17] В период настоятельства Ионы земельные владения монастыря возросли до 99 обеж,[18] монастырю была дана жалованная грамота, подтверждавшая несудимость монастырской братии и крестьян и освобождавшая монастырь от пошлин на провоз соли и хлеба. Монастырю разрешалось провозить беспошлинно в Вологду 20000 пудов соли. В дальнейшем эта грамота была подтверждена в 1646, 1677 и 1685 гг.[19]

Возрастание личного авторитета и власти игумена Ионы непосред­ственно отразилось на положении монастыря, который наряду с Соловец­ким в 1630-е годы занял особое положение в Поморье.[20] При игумене Ионе к Сийскому монастырю был приписан ряд более мелких монасты­рей: Емецкий (Покровский) мужской, в 1616 г., несколько раньше Емец-кий (Ивановский) женский, в 1619 г. Кривецкий мужской и Чирцева пустынь, находившаяся на р. Мезени, а также Клоновский на р. Ваенге,[21]в 1632 г. небольшой Лявленский женский монастырь.[22] Книжные собрания этих монастырей позднее влились в библиотеку Сийского монастыря.

После игумена Ионы наиболее примечательными настоятелями в мо­настыре были двое: Феодосии (1643—1652 и 1663—1688 гг.) и Никодим (1692—1721 гг.). Никодим был первым архимандритом Сийского мо­настыря. Тот и другой увлеченные книголюбы; в годы их настоятельства библиотека пополнилась значительным числом рукописных списков, пре­имущественно памятников келейного круга чтения. В монастырское со­брание поступили и их личные келейные библиотеки.

При Феодосии монастырь продолжал также «округлять» свои владе­ния, скупая или получая в дар черные земли с крестьянами и совершая выгодные сделки по обмену. И тем не менее в феврале 1644 г. Феодосии бил челом царю, что у них «вотчина невеликая и своею пашнею прокор­миться нечем, да и хлеб ежегодно морозом побивает». Далее говорилось, что братии в монастыре умножилось — «сто пятьдесят три брата, потому что постригают без вкладу».[23] Он просил и получил разрешение на про­дажу беспошлинно еще 10 000 пудов соли, которая являлась одним из основных источников монастырского дохода.

В 1652 г. в Сийском монастыре проездом в Соловецкий за мощами Филиппа побывал митрополит Никон. Воспользовавшись отсутствием Феодосия, братия оклеветала его, и по приказу Никона игумен был со­слан в Кожозерский монастырь «в подначальство». Там Феодосии вскоре был определен игуменом, а затем через 6 лет возвращен в Сийский мо­настырь, где с 1663 г. вновь стал игуменом.

Феодосии был весьма рачительным хозяином и в интересах монас­тыря совсем не «по-христиански» притеснял монахов других более мелких монастырей, приписанных к Сийскому. В 1680-х годах архиепископу Афа­насию пришлось разбираться в жалобе монахинь Емецкого монастыря на то, что Сийский монастырь присоединил себе земельные угодья, ко­торые «изстари пожалованы в девичь монастырь во владение для про­кормления». Взамен взятых земель 23 инокиням был выделен такой «малой оклад» крупой, хлебом и рыбой, что им на полгода его не хватало, и «все меж двор в мире скитались и многие голодом помирали». Как можно видеть из челобитной, сийские монахи своих «христовых сестер» не только впроголодь содержали, по при этом хлеб давали «самой плохой с мякиной», а рыбу «палтосину и троску» гнилую. После расследования по приказу архиепископа Афанасия Емецкому монастырю были возвра­щены его владения.[24]

Внутренняя жизнь монастыря во многом зависела от настоятеля. В период, когда Феодосии находился в Кожозерском монастыре, а затем в числе братии Сийского, одним из игуменов был Корнилий, годы его правления в монастыре ничем не примечательны. В приходо-расходных книгах за это время нет ни одной записи о переписке рукописей по за­казу. Судя по жалобе келаря Варфоломея и казначея Гурия (которая, разумеется, могла быть небеспристрастной), нравы в монастыре значи­тельно упали, ибо игумен не только решал все дела самостоятельно, «без братцкого ведома», «у себя в кельи своим упрямством», но и позволял себе «братью и служек» бить «своими руками безвинно и увечить мно­гих», так что братия из монастыря хотела «разбрестись».[25] Корнилий был смещен, и на его место назначен старец Каллиник. Это произошло в один из самых тяжелых для монастыря годов — 1658-й, когда пожар почти дотла опустошил монастырь.

Следует отметить, что пожар 1658 г. был третьим пожаром в исто­рии монастыря. Первый произошел еще при жизни Антония, тогда сго­рела деревянная церковь, но вместо нее были вскоре отстроены три новые: Троицы, Благовещения и Сергия Радонежского.[26] Второй пожар 1593 г. был не менее опустошителен. От огня пострадали помимо строений иконы, драгоценности, книги и другое монастырское имущество. После пожара в монастырь поступили богатые вклады от царского дома и других из­вестных лиц, в том числе и книги, кроме того, монастырю были предо­ставлены льготы, освобождавшие от уплаты оброка по 60 руб. на 10 лет и от пошлин за провоз и торговлю солью и рыбой.[27]

Губительные действия пожаров сделали необходимым возведение ка­менных строений. Уже в 1588 г. в Сийском монастыре началось строи­тельство каменного собора живоначальной Троицы. В это время в мо­настыре было «двадцать две кельи, а в них игумен Гермоген, да четыре попа, да два диякона, да братии 73 старца».[28]

После третьего пожара 1658 г., который оставил без крова 184 мо­наха и 183 человека «мирян всяких чинов», вновь встал вопрос о возоб­новлении строений, а также испорченных и погоревших икон и церковной утвари.[29] По царской грамоте от 1 марта 1660 г, монастырю разрешалось нанять Федора Усольца — известного иконописца с Устюга, ибо в те годы в монастыре не было «иконных мастеров» и даже на Двине было «нанять некого».[30]

Помимо упомянутых лиц в истории Сийского монастыря в конце XVII в. и в расширении его книжного собрания существенную роль сыграл старец Паисий, монастырский келарь, с 1676 г. казначей патри­арха Адриана. С детского возраста связанный с Сийским монастырем, Паисий, получив повышение, постоянно (с 1683 г.) делал богатые вклады в монастырь, в частности книгами, которые составляют лучшую часть монастырской библиотеки и о которых речь пойдет особо ниже.[31]

Начало библиотеке в Антониево-Сийском монастыре было положено его основателем. К моменту смерти Антония в 1556 г. в библиотеке по отписному списку, составленному им самим для нового игумена Ки­рилла, числилось 66 книг.[32] О дальнейшем росте библиотеки в XVI— XVII вв. можно судить по описям (см. гл. IV, табл. 11).

К концу XVI в. (опись 1597 г.), несмотря на пожар 1593 г., в библио­теке значилось 168 рукописей и 13 печатных книг, из которых 32 ру­кописи и четыре печатные книги «ново прибыло перед старыми», ве­роятно, после пожара.[33] Известна также опись шести книг (они сгорели во время пожара), которые поступили в качестве вклада от игумена Питирима.[34]

За весь XVII в. библиотека монастыря увеличилась в четыре раза и, несмотря на пожар 1658 г., она в 1692 г. состояла из 359 рукописных и 333 печатных книг. По описи 1701 г. собрание рукописей увеличилось до 387 единиц, а печатных книг стало 364. Из дальнейшей судьбы Сийской библиотеки известны следующие факты.

В конце XVIII в. (опись 1790 г.) в ее фонде насчитывалось 940 книг (561 рукописная и 379 печатных).[35] Известно, что в 1791 г. из Сийского монастыря четыре редкие рукописи были отправлены в Синод.[36]

В конце 20-х годов XIX в. с Сийской библиотекой связана деятель­ность известного археографа П. М. Строева. Летом 1829 г. его археогра­фическая экспедиция «прикочевала к Антониево-Сийскому монастырю».

О результатах ее работы там Строев сообщал в Академию наук: «Много­численное книгохранилище сей некогда знаменитой обители дало мне обильную жатву».[37] В проекте, который Строев представил перед отправ­лением в экспедицию, говорилось, что в монастырском книгохранилище каждый «археограф обязан составить обстоятельный каталог всех (без исключения) находящихся там рукописных книг, грамот и других актов», кроме того, оставить в библиотеках «краткое, но достаточное извлечение из сделанного им каталога, а на книгах и актах наклеить печатные ярлыки с номерами».[38] Если вторая задача частично была выполнена Строевым при просмотре рукописного фонда, то каталога монастырских рукописей, как известно, он не составил. Правда, в «Библиологическом словаре»[39]большинство памятников из сийских рукописей, заслуживающих особого внимания, им выделены. Как установлено теперь, знаменитый археограф, работая в монастыре, не только описывал рукописи и снимал с них копии, но не стеснялся изымать отдельные тетради и создавать из них новые сборники.[40] Особого внимания в этом плане заслуживает собрание ру­кописей Погодина (ГПБ), купленное у Строева. Еще А. Е. Викторов, который описывал Сийское собрание через 50 лет после П. М. Строева, заметил, что из рукописи № 231 (БАН, Арханг. Д 242) последним вы­резана тетрадь с «Паломником о Царьграде и о сущих в нем святых» Антония Новгородского.[41] Рукопись в настоящее время находится в ГПБ в собрании Савваитова.[42] Сам А. Е. Викторов, работая в 1876 г. в биб­лиотеке Сийского монастыря, описал 271 рукопись, включая хозяйствен­ные книги.[43]

В 1903 г. весь архив монастыря — около 17 тыс. бумаг и рукописное книги — был передан в Архангельское древлехранилище. Над описанием архива Сийского монастыря работал И. М. Сибирцев.[44] Рукописи биб­лиотеки описывал целый коллектив: А. В. Кириллов, В. П. Челмогорский, П. А. Павловский и А. В. Теремицкий. Всего рукописных книг было 359. Последний автор описал 228 книг. По времени создания все рукописи разбиваются следующим образом: две — XIV в., 16 — XV в., 18 — XV— XVI в., 98-XVI в., 49-XVI-XVII в., 144-XVII в., шесть-XVII-XVIII в. и 26 - первой четверти XVIII в.[45]

При поступлении Сийской библиотеки в БАН СССР в составе Архан­гельского собрания было выделено всего семь рукописей, принадлежав­ших этому монастырю. На основании приписок на рукописях и других внешних признаков М. П. Мурзановой удалось выявить 280 рукописей, принадлежавших Сийскому монастырю.[46] Некоторое количество рукописей находится в Государственном архиве Архангельской области. В 1916 г. в Синодальную библиотеку была выслана Псалтырь 1395 г. Онежского Крестного монастыря, находившаяся в составе Сийской библиотеки в XVII в., назад она не вернулась.[47] В настоящее время в связи с  той Л. Б. Беловой и М. В. Кукушкиной по реконструкции аз библиотеки выявлено более 330 рукописей.

[1]  Цит. по: Макарий.   Исторические сведения об Антониевом Сийском мона­стыре. М., 1878, с. 1 (отд. отт. из кн. 3 ЧОИДР).

[2]  БАН, Арханг. С 118, л. 69 об. — 70.

[3] В БАН (Арханг. 1200) хранится Евангелие «Строения» Антония, которое было в личном его пользовании у Черного порога еще до основания Сийского мона­стыря. Подробнее об этой книге см. гл. III.

[4] БАН, Арханг. С 118, л. 90, 94.

[5] Там же, л. 406 об. См. также: Будовниц И. У. Монастыри на Руси и борьба с ними крестьян в XIV—XVI веках. М., 1966, с. 273.

[6] Макарий. Исторические сведения об Антониевом Списком монастыре, с. 27— 28; Носов Н. Е. Становление сословно-представительных учреждений в России. Л., 1969, с. 254.

[7] Чаев Н. С. Из истории крестьянской борьбы за землю в вотчинах Антониево-Сийского монастыря в XVII в,—В кн.: Исторический архив. М.—Л., 1936, с, 26.

[8] Сборник грамот Коллегии экономии, т. 1. СПб., 1922, № 97, стб. 98.

[9] Перовский В. Антониево-Сийский монастырь. — В кн.: Краткое историче­ское описание монастырей Архангельской епархии. Архангельск, 1902, с. 86—87.

[10] Макарий. Исторические сведения об Антониевом Списком монастыре, с. 5.

[11] Там же, с. 12

[12] Чаев Н. С. Из истории крестьянской борьбы за землю..., с. 26; В. И. Корецкий ошибочно опровергает мнение Н. С. Чаева, который якобы относит начало борьбы крестьян с Антониево-Сийским монастырем за землю к концу XVI в. (Корецкий В. И. Закрепощение крестьян и классовая борьба в России. М., 1970, с. 258).

[13] Сборник грамот Коллегии экономии, № 97, стр. 98.

[14] Корецкий В.  И.  Закрепощение  крестьян  и  классовая  борьба  в  России, с. 261.

[15] Чаев Н. С. Из истории крестьянской борьбы за землю..., с. 26—27; Амо­сов А. А. Сотные грамоты Антониево-Сийскому монастырю 1578 и 1593 гг. — В кн.: Материалы по истории Европейского Севера СССР. Северный археографический сборник. Вып. 2. Вологда, 1972, с. 207—236.

[16]  Цит. по: Чаев Н. С. Из истории крестьянской борьбы за землю..., с. 41.

[17] Там же, с. 30.

[18] Сборник грамот Коллегии экономии, № 533, стр. 609—635.

[19] Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией, т. 3. СПб., 1841, № 95. В грамоте,, между прочим, говорится: «... и тое де монастыръскую вотчину велел дед наш государь царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии обелити, за милостынной хлеб, для сына своего царевича Ивана Ивано­вича всеа Русии, что царевич Иван Иванович к чюдотворцу Антонию веру держа, и стихиры и канон творение царевича Ивана Ивановича всеа Русии» (с. 124).

[20] Иона как представитель края подписался, например, под актами избрания на царство Бориса Годунова и Михаила Федоровича (Кононов А. Преподобный Антоний, сийский чудотворец и церковно-историческое значение основанной им оби­тели. СПб., 1895, с. 46).

[21] Перовский В. Антониево-Сийский монастырь, с. НО, 121.

[22] Козмин Н. Д. К истории Антониево-Сийского монастыря и причисленного к нему в 1632 году (ныне упраздненного) Лявленского Богородичного монастыря. — Арханг. епарх. вед., 1906, № 5, с. 167—169.

[23] Цит. по: Перовский В. Антониево-Сийский монастырь, с. 121.

[24] Там же, с. 151—152. 

[25] Там же, с. 127.

[26] Кононов А. Преподобный Антоний, сийский чудотворец..., с. 16.

[27] Амосов А. А. Копийная книга Антониева-Сийского монастыря. — В кн.: Ар­хеографический ежегодник за 1971 год. М., 1972.

[28] Перовский В. Антониево-Сийский монастырь, с. 98.

[29] Там же, с. 98—101, 129.

[30] Там же, с. 130.

[31] Б. Н. Инок Паисий, ктитор Сийского монастыря и его труды. — Церковные ведомости, 1895, № 47, с. 1663—1672.

[32] В настоящее время подлинная духовная Антония хранятся в Архангельском краеведческом музее (инв. 3590), но его подпись на ней «по ветхости заклеена холстом по ошибке казначея Логгина». Об этом сказано на приложенном к гра­моте листе бумаги, последняя запись сделана почерком начала XIX в. См. также: Макарий. Исторические сведения об Антониевом Списком монастыре, с. 7.

[33] Кукушкина М. В. Описи книг XVI—XVII вв. библиотеки Антониево-Сийского монастыря. — В кн.: Материалы и сообщения по фондам Отдела рукописной и редкой книги Библиотеки Академии наук СССР. М.—Л., 1966, с. 130.

[34] БАН, Арханг. Д 375, л. 61 об.—62.

[35] БАН, Арханг. Д 593, л. ,139—174 об.

[36]  Викторов А.Е. Описи рукописных собраний в книгохранилищах Север­ной России. СПб., 1890, с. 115—116.

[37] Археографическая экспедиция Академии наук. 1828—1834. Сборник материа­лов, вып. 1. Л., 1930, с. 70.

[38] Там же, с. 5.

[39] Строев П. М. Библиологический словарь и черновые к нему материалы. СПб., 1882, с. 485.

[40] Каштанов С. М. Очерки русской дипломатики. М., 1970, с. 338—340; У о Д. К. К истории изучения рукописного собрания П. М. Строева. — ТОДРЛ, т. 30, Л., 1976, с. 188—201.

[41] Викторов А.Е. Описи рукописных собраний в книгохранилищах Север­ной России, с. 67.

[42] Бычков И. А. Каталог собрания рукописей П. И. Савваитова, вып. 1. СПб., 1908, № 128; Строев П. М. Библиологический словарь и черновые к нему ма­териалы, с. 20.

[43] Викторов А.Е. Описи рукописных собраний в книгохранилищах Север­ной России, с. 66—124.

[44] Изюмов А. Ф. Исторические статьи в «Известиях Архангельского общества изучения Русского Севера». — Научный исторический журнал, 1914, т. 2, вып. 1, № 3, с. 60.

[45] Теремицкий А. В. К истории рукописной библиотеки Сийского монастыря. Архангельск, 1913, с. i!4—15 (отд. отт. из «Арханг. епарх. вед.»).

[46] Исторический очерк и обзор фондов Рукописного отдела Библиотеки Академии наук, с. 169.

[47] Гос. Архив Архангельской области., ф510, 1916 г., оп. 1, л. 41.