Кукушкина, М.В. Библиотека Антониево-Сийского монастыря в собрании БАН // 250 лет библиотеке Академии наук СССР: сб. докл. юбил. науч. конф., 25–26 нояб. 1964 г.— М.; Л., 1965.— С. 299–314.

Библиотечное дело в России прошло длинный и сложный путь. Возникновение первых библиотек относится ко времени Ярослава Мудрого, т. е. к XI в. В Лаврентьевской летописи под 1037 г. говорится: «Ярослав же сей, яко же рекохом, любим бе книгам, и, многы написав, положи в святей Софьи церкви».[1] Библиотека в киевском Софийском соборе была, видимо, первой библиотекой рукописных книг на Руси. Ее размер и состав неизвестны, но уже княжеская библиотека во Владимире в XII—XIII вв. насчитывала только греческих книг свыше 1000.[2] С XI в. библиотеки стали организовываться в монастырях, являвшихся выдающимися центрами рукописной книжности, в которых книги не только активно собирались, надежно хранились, но и создавались. В монастырях велись летописи, составлялись жития святых, памятные книги умерших — синодики, документальные книги — записи вкладов и приношений, переписывались литературные, исторические, богословские и юридические памятники. По выборочной описи, составленной в 1653 г. на основании указа патриарха Никона для «того ради, чтобы было ведомо, где которые книги взяти, книг печатново дела исправления ради», в 40 монастырских библиотеках было учтено 2672 книги[3]. В.Н.Перетц на основании описей монастырского имущества XVII в. в кратком обзоре охарактеризовал состав библиотек 10 северных небольших монастырей[4]. В той или иной степени изучались также библиотеки крупных монастырей, в которых в XVII в. насчитывалось более 1000 книг, такие как библиотеки Троицко-Сергиевского монастыря, Чудова в московском кремле, Кирилло-Белозерского, Соловецкого, Иосифо-Волоколамского[5].

Предметом настоящего доклада является библиотека Антониево-Сийского монастыря, по размерам значительно уступавшая упомянутым выше библиотекам. В конце XVII в. в монастыре насчитывалось 692 книги,[6] из которых только половина была рукописных. Но вместе с тем библиотека Антониево-Сийского монастыря почти вдвое превышала по количеству книг размеры самой крупной из библиотек, описанных В. Н. Перетцем, библиотеки в Корнильевом монастыре, где было всего 360 книг.[7]

Основная часть рукописных книг из библиотеки Антониево-Сийского монастыря поступила в 1931 г. в составе Архангельского собрания в Библиотеку Академии наук. До 1931 г. Архангельское собрание находилось в Архиве Историко-археографической комиссии, куда в свою очередь оно поступило из Архангельского дома книги в 1926 —1927 гг. Рукописные книги Антониево-Сийского монастыря но были выделены (за исключением 7 книг) из состава собрания и значились под единой нумерацией Архангельского древнехранилища.

Изучением библиотеки Антониево-Сийского монастыря в конце 30-х годов XX в. начал заниматься Б. А. Александров. В Рукописном отделе Библиотеки Академии наук им была организована выставка из книг этого монастыря.

В послевоенные годы сотрудница Рукописного отдела Библиотеки Академии наук М.Н. Мурзанова, составлявшая обзор Архангельского собрания для книги «Исторический очерк и обзор фондов Рукописного отдела Библиотеки Академии наук», выделила 280 рукописей,[8] принадлежавших по тем или иным сведениям библиотеке Антониево-Сийского монастыря. Одновременно сотрудниками Отдела была составлена картотека предполагаемой библиотеки Антониево-Сийского монастыря на основании описей XVI— XVIII вв. и сведений, сообщенных Макарием.[9] Все эти материалы, а также литературные источники позволяют в известной степени воссоздать историю возникновения библиотеки, пути её комплектования и состав.

Однако доклад не претендует на окончательное обобщение всех имеющихся материалов. Цель его — предварительно наметить и по возможности осветить лишь некоторые вопросы, которые возникают при изучении монастырских библиотек русского средневековья.

Антониево-Сийский монастырь был основан сравнительно поздно, в 1520 г., в Двинском уезде (б. Архангельская губерния), на реке Сии. Уже при жизни его основателя и первого игумена Антония в монастыре была создана библиотека, в которой в 1556г., помимо чисто богослужебных книг, около 40 экз., находилась богословско-нравоучительная литература широкого религиозного аспекта. В ней имелись: прологи (2 экз.), толковые евангелия и псалмы; сочинения Ефрема Сирина и Исаака Сирина, Иоасафа, Саввы Сербского, Федора Эдесского, Григория Богослова, бытейка, т. е. библия, зерцало; книга Соловецкая, Патерик Печерский, жития Соловецких чудотворцев, Кирилла Белозерского, Симеона Дивногорца, Афанасия Александрийского; Иоанн Богослов, Поучения митрополита Даниила и др. Всего 26 книг.[10] Таким образом, первоначальная библиотека монастыря по описи, составленной самим Антонием, состояла из 66 книг, более третьей части которых были книгами общего характера, использовавшимися в то времена для чтения и светским читателем.

Однако в своем первоначальном виде библиотека Антониево-Сийского монастыря до нас не дошла, так как на протяжении 65 лет монастырь дважды страдал от огня — в 1593 и 1658 гг.

Монастырь пользовался постоянной поддержкой правительства, и начиная с 1544 г., особенно на протяжении XVII в. и отчасти в XVIII в., в Антониево-Сийский монастырь поступали богатые пожертвования царской семьи, представителей высшего духовенства, крупных вельмож и просто частных лиц. Наряду с землями, деньгами и другими ценными вещами в монастырь дарили книги. Так, в 1577—1578 гг. среди других пожалований Иван Грозный подарил монастырю книгу толкования на Луку евангелиста и книгу Василия Великого в полдень, «у которой наугольники медные». В 1583 г. он же прислал Канон Антонию чудотворцу творения царевича Иоанна Ивановича.[11]

В 1577 г. знаменитый дьяк Андрей Щелкалов «по своих родителях» дал в монастырь «две книги Прологи в деслъ». В 1583 г. боярыня Е. А. Воейкова с детьми подарила монастырю 6 книг[12]и т. д. Перечисленные рукописи были спасены от огня во время пожара 1593 г. и упоминаются в более поздних описаниях.

В 1597 г. диакон, старец Макарий, наряду с богослужебными книгами, двумя печатными триодями, вложил сугубо светскую, историческую книгу Степенную.[13]

И в последующие годы XVII и XVIII вв. вклады книг одним из постоянных источников комплектования монастырской библиотеки. В 1610 г. патриарх Филарет, который провел в монастыре 6 лет (1599—1605) в заточении по повелению Бориса Годунова, прислал туда «книги Потребник печати московской, Псалтырь печати слободской, две книги Круг миротворпый».[14] После пожара 1658 г. в 1660 г. царь Алексей Михайлович «пожаловал» в монастырь 24 печатные книги на сумму 35 рублей 22 алтына 2 деньги. Книги были в основном богослужебные, из нІих самая дорогая Минея общая стоила 3 рубля 20 копеек, а самые дешевые: Часослов — 13 алтын 2 деньги, Тестамент — 3 алтына 2 деньги.

Наиболее значительными и интересными были книжные вклады в монастырскую библиотеку двух лиц: игумена Сийского монастыря (в 1644—1652 и 1662—1687 гг.) Феодосия и казначея монастыря до 1677 г., а затем казначея московского патриарха Адриана, старца Паисия. В 1629 г. от игумена Феодосия поступило 29 книг, из которых 15 были рукописные. Среди них Житие Антония «в лицах», Космография Космы Индикоплова, Катехизис, сочинения Иосифа Флавия, 2 книги, Алфавит и буква, Алфавит языческий, Алфавит беседный, сочинение Максима Исповедника о добродетелях, книга о старчестве, а также богослужебные книги: соборники, обиходник и др.[15]

В одной из рукописей «Истории о Иудейской войне» Иосифа Флавия (Арханг. Д. 457) по листам идет запись: «Живоначальные Троицы Антониево-Сийского монастыря бывшего игумена Феодосия положение по своих родителях». Ниже на л. 291 подпись «Игумен Феодосий».[16] Подобная же запись имеется в Степенной книге (Арханг. С. 131). В ней говорится, что Феодосий отдал книгу в монастырь «по себе и по родителях своих в вечное помяновение».[17] Степенная книга не упоминается в числе книг, переданных Феодосием в библиотеку монастыря в 1659 г., и, видимо, была передана отдельно.

После смерти Феодосия в 1687 г. в монастырскую казну было взято все «борошню его», в том числе книги, пополнившие библиотеку монастыря на 58 единиц: 31 печатную и 27 рукописных.[18]Опись имущества Феодосия не раскрывает, к сожалению, названия книг, находившихся в личном пользовании игумена до его смерти, но в собрании рукописей Антониево-Сийского монастыря Библиотеки Академии наук имеются рукописи с записями о принадлежности их игумену Феодосию. Среди них — Новый летописец (Арханг. Д. 410), Сборник слов и сказаний (Арханг. Д. 257) с характерной записью: «Сия книга живоначальные Троицы Антониева-Сийского монастыря казенная, останки бывшего игумена Феодосия, а ныне казенная того Сийского монастыря казенная»,[19]и др.

На протяжении ряда лет в 1682—1685 гг. в Сийский монастырь делал значительные вклады казначей московского патриарха Адриана Паисий. Наряду с драгоценностями, иконами в богатых окладах, ризами и прочими церковными вещами он дарил книги. Нередко книги представляли значительную материальную ценность. Одно из евангелий, подаренных Паисием, украшенное драгоценными камнями, серебром, «почечным» золотом, стоило 200 рублей. По его верхней доске шла надпись: «Лета 7191 мая в 3 день. Построил сие святое Евангелие... в Сийский монастырь... старец Паисий во свое обещание».[20] По ценам 40-х годов XIX в. вклады Паисия в монастырь оценивались в 100000 рублей.[21] Но наибольшую культурную ценность для библиотеки монастыря и её современных читателей представляют книги, перешедшие в библиотеку монастыря согласно завещанию Паисия. Будучи в 1692 г. в Сийском монастыре проездом из Москвы в Архангельск, Паисий оставил 4 сундука, запертые и запечатанные его печатью, с наказом вскрыть их после его смерти в присутствии архиепископа и настоятеля монастыря с братиею.[22] После смерти Паисия в 1695 г. сундуки были вскрыты в присутствии архиепископа Холмогорского и Важеского Афанасия и в них было найдено: в первом — Евангелие апракос XVII в., большого размера, во втором — толковая рукописная Псалтырь в трех книгах, в третьем и четвертом — 10 рукописей разного содержания (книги Дионисия Ареопагита, Григория Богослова, Максима Грека, Апокалипсис, книга Максима Грека, книга о старчестве, Алфавит азбучный, летописец, Хроника польская в двух книгах, книга о московском разорении, лечебник). Всего 13 рукописных книг и 17 печатных (5 киевской печати и 12 московской).[23] В настоящее время из книг, подаренных казначеем Паисием, в Рукописном от­деле Библиотеки находится Евангелие апракос XVII о. (Археогр. ком., № 339). Эта уникальная книга по размеру (она весит около 24 кг) представляет собой прекрасный образец древнерусской жи­вописи и письма. Все ее 900 листов написаны четким уставом, инициалы расцвечены золотом, каждый лист украшен гирляндами или миниатюрами, общее число которых около 4000. По листам пространная вкладная запись, в которой говорится, что казначей московского патриарха Адриана «всежелателъный  работник ... святой обители» старец Паисий 20 сентября 1692 г. «предложил» Евангелие в монастырь с просьбой молиться о нем и о его роди­телях. Запись оканчивается заклинанием тем, «кто неправедным умышлением и тайнокрадением восхитить, и за бесчестие сея святыя обители да воздаст ему господь бог... еже от святые обители но свое восхитившему, да судит ему господь на праведном суде».

Из других книг, вложенных Паисием в монастырь, в Рукопис­ном собрании Библиотеки выявлены: Хроника Мартина Вольского (Арханг. Д. 4J2, только один том), Степенная книга (Арханг. Д. 423) и Новый летописец (Арханг. Д. 412). По листам двух ру­кописей идут пространные вкладные записи по типу записи в Еван­гелие. Дата передачи этих рукописей монастырю — 20 сентября 1692 г, подтверждает, что это те самые книги, которые казначей Паисий завещал монастырю. Новый летописец также поступил от Паисия, по, видимо, несколько раньше, так как вкладная за­пись на нем отличается от вышеприведенной записи в Евангелие и по имеет точной даты.

В качестве вкладов или после смерти книги поступали в мо­настырскую библиотеку и от многих других лиц, так или иначе связанных с монастырем. Например, игумен Павел в 1664 г. дал вкладом в монастырь 34 печатные книги и 5 рукописей.[24] Иеромо­нах Никодим, а затем он же архимандрит Антониево-Сийского мо­настыря в течение 1686—1714 гг. вложил в монастырь 20 печат­ных книг и 26 рукописных. После его смерти в монастырь пе­решли еще 4 печатные и 3 рукописные книги.[25] В январе 1705 г. умер игумен Варфоломей, и оставшиеся после него книги также были взяты в монастырскую казну.[26] Таким образом, вклады и вы­морочные келейные собрания книг служителей монастыря были одним из главных источников пополнения монастырской библио­теки. По одной из вкладных книг Антониево-Сийского монастыря, куда записывали вклады на протяжении с 1576 г. по XVIII в., значится  101 рукописная книга и  113 печатных,[27] т. е.1/3 всей библиотеки.

Другим постоянным источником пополнения библиотеки были создание и переписка книг в самом монастыре. Записи в приходно-расходных книгах свидетельствуют о наличии при монастыре зна­чительной по размерам книжной мастерской. Для этой мастерской постоянно закупалась бумага разного качества, в зависимости от целей ее использования. Например, в 1674—1675 гг. «было куп­лено бумаги писчей 2 стопы». За это время было израсходовано писчей бумаги «на всякие письменные дела», на приходные, рас­ходные и отводные книги н на «письмо псалтырное» 6 стоп, 12 дестей.[28] В монастырской казне был постоянный и довольно значительный запас бумаги. Например, в 1687 г. «при отводе от прежнего казначея старца Иосифа на нового казначея было при­нято 500 стоп скорописной бумаги и пол стопы уставной».[29] Имея такой запас бумаги, служители монастыря при случае продавали ее нуждавшемуся населению.

Бумага по качеству делилась на следующие виды: александ­рийская, использовавшаяся для рукописей торжественного назна­чения, бумага «малой руки», по всей вероятности, для текущей переписки, «уставная», употреблявшаяся чаще всего для книг бо­гослужебного назначения, и, наконец, «скорописная»[30] — для до­кументальных материалов и рукописей светского характера. Судя по приходорасходным записям, потребность в скорописной бумаге в XVII в. была намного больше, чем во всех остальных видах, что свидетельствует о развитии письма делового назначения. Помимо покупки бумаги, монастырь получал ее также в виде вкладов. Например, в 1609 г. Завьял Дмитриевич Обухов подарил в мо­настырь «целую стопу бумаги писчей».[31] Для переплета книг мо­настырь покупал телячью кожу. В приходорасходных книгах можно прочесть, что было куплено «два опойка телятинные, де­ланы с лицом, даны два алтына 4 деньги и издержаны на книги, что переплетены: Соборник да Адреатис».[32]

В 1629 г. некий Григорий Марков «дал вкладом» в монастырь «снасти книжного переплета».[33] Что собой представлял инвентарь для переплета книг, мы узнаем из описания книжной снасти, по­даренной в монастырь в 1645 г. попом Герасимом, и из описи мо­настыря, произведенной в 1692 г. В этой описи, помимо необхо­димого для переплета инструмента в виде тисков железных с во­ротом, наковальни, молотов и т. д., перечислен 21 вид «слов медных литых, что на книги накладывают»,[34] Наличие «снасти» для переплета книг, весьма разнообразных по содержанию (21 на­звание) , а также закупка бумаги — все это свидетельствует о зна­чительном развитии книгописании в Антониево-Сийском мона­стыре, которое должно было являться постоянным источником по­полнения и обновления библиотеки.

В Антониево-Сийском монастыре, как явствует из источни­ков, создавались оригинальные произведения типичного для мо­настырей жанра — жития, делались с них списки, а также с ори­гиналов произведений, отсутствовавших в библиотеке монастыря и временно взятых для чтения в других монастырях или у част­ных лиц, наконец, переписывались книги, если они становились ветхими. Точных данных о начало книгописании в монастыре у нас нет. Возможно, что начало переписки книг в монастыре от­носится ко времени создания первой библиотеки и ее основателя игумена Антония, с именем которого связывается начало иконопис­ной школы в монастыре. Через 20 лет после смерти Антония игу­мен Питирим добился в Москве признания основателя монастыря святым и поручил одному из монахов Ионе составить его житие. Житие было составлено в 1577—1578 гг. Однако через год, в 1578 г., была составлена другая редакции Жития Антония (на­писанная по просьбе того же игумена Питирима и новгородского архимандрита Александра, ученика Антония) сыном Ивана Гроз­ного, царевичем Иваном. В своем послесловии он называет «пер­вым писателем» Жития Антония монаха Филофея, рассказы ко­торого, по словам царевича, использовал Иона. В. О. Ключевский считает указание царевича Ивана на Филофея как первого автора Жития Антония заслуживающим внимания.[35]

Прав царевич или нет, для нас несомненно[36], что первые ориги­нальные произведения, вышедшие из-под пера монахов Антониево-Сийского монастыря и не в одном списке пополнившие его библиотеку, были созданы в 70-х годах XVI в. Через сто лет, в конце XVII—начале XVIII в., архимандритом монастыря Никодимом было создано житие другого игумена Сийского монастыря Феодосия, также поступившее в библиотеку.

Перепиской книг монахи в монастыре занимались, по всей ве­роятности, безвозмездно, но иногда рассматривали написанную книгу в качестве вклада в монастырь за будущие молитвы о себе и о своих родных, например в 1611 г. старец Ефрем, монах того же Антоньева монастыря, «написал за вклад» служебник.[37] Наряду с монахами к переписке книг в монастыре привлекались лица со стороны, которые выполняли эту работу за деньги. В расходной книге Антониево-Сийского монастыря за 1577 г., год создания Ионой Жития Антония, имеется такая любопытная запись: «Дал Никите дияку восмь алтын, писал съем с книг преподобнаго Ан­тония жития семпатцать тотратей, за седмую на тцатъ татрать дал три московки».[38]

Казною монастыря было также «плачено за работу писчую»[39]по переписке в 1627 г. Книги большого чертежа со списка XVI в.

В 1675 г. была «писана книга псалтырь толковый в десть уста­вом, семьдесять тетрадой, дано от письма три рубля тридцать алтын денег».[40]

Особенно широкий размах приняла переписка книг в северных монастырях с конца XVII в., когда во главе Холмогорской епархии встал видный деятель этого времени архиепископ Афанасий, много сделавший для учета и сохранения книг в подведомственных ему монастырях, в частности в Списком. На ряде рукописей Архан­гельского собрания, преимущественно исторического содержания (хронографах, степенных книгах, летописцах), имеются записи, свидетельствующие, что оригиналами для них были рукописные книги Антониево-Сийского монастыря, с которых копии были сняты по повелению Афанасия.

Записи на некоторых других рукописях свидетельствуют, на­оборот, что они являются копиями с оригиналов, находившихся в других монастырях. Например, книга Козьмы Индикоплова (Арханг. Д. 475) была списана в Емецке в 1645 г. с книги, пи­санной в 1543 г. Имеется подпись писца, написанная криптогра­фией: «Митрофанко Семенов».

Был ли этот Митрофанко Семенов писцом Антониево-Сийского монастыря, который ездил в Емецк для переписки рукописей, или список этой рукописи был сделан по заказу монастыря местным писцом, — у нас нет сведений. Что касается писцов рукописей в самом Списком монастыре, то, кроме упомянутых Филофея и Ионы, создателей Жития Антония, перечень их имен, более или менее полный, возможно будет выяснить лишь после более тща­тельного изучения рукописного собрания Антониево-Сийского мо­настыря. Один из писцов, черный дьякон Пимен, назван во вклад­ной книге. После его смерти книгохранителю Тимофею в 1639 г. было передано 7 книг, из которых 5 были неоконченные (Псал­тырь, Часослов, Обиходник, Ирмологий, Цветник) и не перепле­тенные в тетрадях. Кроме того, были взяты совершенно чистые 73 тетради и одна «книга сорок тетрадей в четверть».[41] Известно также, что книгописанием занимались игумен Феодосии и его ученики казначей Паисий и будущий архимандрит Никодим, ко­торый не только составил Житие Феодосия, но и собрал «Сийский иконописный подлинник», в котором часть образцов напечатана, а другие рисованы самим архимандритом.[42]

 Переписка рукописей была не менее важным, чем вклады, источником пополнения библиотеки монастыря. Изготовлялись ли в книжной мастерской Антониево-Сийского монастыря рукописи на продажу, как это было в Соловецком монастыре,[43] сказать трудно, так как факты свидетельствуют о продаже монастырем только ветхих богослужебных книг. Например, в течение 1687 г. в разные месяцы было принято у книгохранителя иеродьякона Германа «ево книжной продажи 22 июля на 2 рубля шесть ал­тын за Псалтырь, за Минею общую, обе в десть, да за два Часовника, да за Канонник, все ветхие», 10 сентября эта сумма оп­ределялась в 3 рубля 10 алтын,[44] и т. д. Из записи неясно, какие это были книги: печатные или рукописные. Возможно, что речь идет здесь о печатных книгах. Это тем более вероятно, что в 70-х годах XVII в. в монастыре была сделана попытка органи­зации типографии и изданы две книги: Святцы и Выписка из Октоиха.[45]

В свою очередь монастырь покупал рукописные книги. В 1674—1675 гг. казначей Паисий купил Служебник рукописный в переплете за 10 алтын; Житие Саввы Сербского в полдесть — за 24 алтына и 3 печатные книги московской печати: Часослов за 2 рубля, Часословец за 13 алтын, Требник за 1 рубль.

«И те все покупные книги... были отданы книгохранителю иеродиякону Варфоломею в книжную казну».[46]

Таким образом, постоянными источниками комплектования Антониево-Сийской библиотеки были вклады, поступления книг в составе вымороженного имущества, переписка, т. е. снятие ко­пий, и покупка книг, причем если списывание рукописей носило более или менее регулярный характер, то все остальные виды комплектования были случайными как по количеству книг, так и по их содержанию. Однако последнее обстоятельство имело, на наш взгляд, для комплектования библиотеки и положительную сторону, так как способствовало расширению того раздела биб­лиотеки, который относился до келейного круга чтения, наиболее ценного для истории культуры.

Как же в течение XVI—XVIII вв. происходил рост книжного собрания монастыря? По описи книг, упомянутых в духовном завещании игумена Антония в 1566 г., в монастыре было 66 ру­кописей. Через 30 лет, в 1598 г., несмотря на опустошительный пожар 1593 г., число книг увеличилось втрое, и по описи, произ­веденной по грамоте царя, у монастырского книгохранителя Ефрема значилось 168 рукописей и 13 печатных книг, из которых 34 рукописи, 4 печатные книги «ново прибыло перед старыми»,[47]по всей вероятности, после пожара.

К 1641 г. количество книг было: «церковных и повестных, и летописных, печатных и писмяных, целых и ветхих — 375 книг, да 13-ры тетрати».[48] По описи 1692 г. количество книг, несмотря на пожар 1658 г., увеличилось почти вдвое. Всего стало 692 книги — 333 печатных и 359 рукописных.[49] Через столетие, в 1790 г., в монастыре насчитывалось уже 379 печатных и 561 ру­кописная книга, т. е. всего 940 книг, из них непосредственно в библиотеке монастыря находилось 535 рукописей и 255 печат­ных книг, остальные книги и рукописи хранились в ризничной палатке и в церквях.[50] Таким образом, за два столетия количе­ство рукописей в монастыре почти утроилось, количество печат­ных книг за первое столетие, т. е. за XVII в., увеличилось на 320 ед., а за весь XVIII в. — всего на 46 книг. Эти сравнитель­ные данные по векам показывают, что рукописную книгу в мо­настыре ценили прежде всего как памятник письменности, имею­щий общекультурное значение, и постоянно собирали. Что ка­сается печатной книги, то репертуар ее в монастыре был, ограничен богослужебными целями, поэтому уже с конца XVII в. она приобрела главным образом утилитарное значение и пополня­лась по мере надобности.

Библиотека Сийского монастыря имела специальное помеще­ние — книгохранительную палату. «Оная палата есть каменная, у ней двери железные»,[51] — говорится в монастырской описи XVIII в. За сохранность библиотеки, а также книг, которые на­ходились в церквях и ризнице, несло материальную ответствен­ность определенное лицо — книгохранитель. В приходных записях монастыря за 1641 г. имеется такая запись: «И всего на книгохранители на черном попе Тимофее за церковные книги, что у нево против приходу в отдачех не объявилось, по цене денег 27 рублев 26 алтын 4 деньги».[52]

Поступавшие в библиотеку монастыря книги записывались во вкладных или приходорасходных книгах. Но как и в других мо­настырях, учет книг в Антониево-Сийском монастыре осуществ­лялся с помощью инвентарных описей, которые составлялись книгохранителями при передаче библиотеки из ведения одного лица в ведение другого, после стихийных бедствии или при смене вла­стей, когда производилась перепись всего монастырского имуще­ства. 'В Антониево-Сийском монастыре, как уже упоминалось выше, сохранилось несколько описей разного времени на протя­жении XVI—XVIII вв. (кстати, по внешнему оформлению опись конца XVIII в. уже напоминает современные инвентари: ее листы прошнурованы, а подписи скреплены сургучом). Они составлены в традиционной манере, характерной для монастырских библиотек того времени, и представляют собой составную часть общей пе­реписи монастырского имущества. Но, несмотря на архаичность подобных описей, еще Н. К. Никольский[53] и В. Н. Перетц[54]  отме­чали их большое значение для изучения истории древнерусской книжности и библиотечного дела.

Описи могут быть предметом специального изучения в лите­ратуроведческом аспекте, в плане нашего доклада они представ­ляют интерес как типичный образец библиотечного учета, позво­ляющий судить о росте монастырского собрания.

Как говорилось выше, самая ранняя опись Сийской библиотеки сохранилась в духовном завещании игумена Антония 1556 г. Она представляет краткий перечень книг, имеющихся «на соборе и в казне», который начинается с евангелий и апостолов без ука­зания на размер книги, материал, который использован для нее, и т. д., изредка имеется указание на ветхость книги. Например, «октайки ветшание» или «двое псалмы ветшаные». В одном слу­чае имеется указание на переплет книги — «псалмы крашениною поволочены».[55]

В следующей по времени из дошедших до нас описей, состав­ленной книгохранителем Ефремом в 1598 г., перечень книг допол­няется указанием на размер книги— «в десть» или в «полдесть», на переплет—«в коже» или «наугольники медные», «поволочена кожею черною», «поволочено сафьяном» и т. д. Отмечается, пе­чатная или письменная книга, изредка описывается украшение в книге. Например, «в ней заставицы фрясские, писаны твореным золотом». При записи в опись книги разделены на источники по­ступления: сначала приводятся книги, полученные в дар, затем учтенные в старых монастырских книгах и, наконец, вновь по­ступившие. Опись скрепляется подписью: «Книгохранитель чер­нец Ефрем руку преложыл».[56]

В плане библиографического описания книг следующие два столетия внесли мало изменений в существовавшую в монастыре практику. По-прежнему основным элементом определения книги в описи было краткое ее название, затем указание, печатная она или письменная, и размер. Печатные книги описывались подроб­нее рукописных, в особенности те, которые имели драгоценные украшения. Кроме того, в описи указывалось место печати. На­пример, в описи 1692 г. запись печатной книги имела такой вид: «Евангелие престольное печати московский, в десть, одето барха­том красновишневым, по обрезу золочено, на нем средина и еван­гелист, и застежки сребряные чеканные».[57] Выходные данные не указаны, год издания книги при ее описании появляется лишь в описи 1790 г. Нередко книги одного названия как в описи XVII, так и XVIII в. описывались суммарно. Это относится не только к печатным, но и к рукописным книгам, главным образом к «ста­рым» древним рукописям, которые, видимо, для чтения не исполь­зовались и хранились как уникальные памятники. В описи 1790 г. имеются такие записи: «Сорок книг на крюковом знамении, старых, ветхих, положены в коробке, в книгохранительнице».[58]Или: «Девяносто девять книг, в том числе и поммянники и при­сяги все письмянные, самые ветхие, старинные, до церковнаго круга не принадлежащие, положены в коробке, в книгохранительнице, в углу близ дверей».[59] Записи эти ценны своим указа­нием на форму хранения рукописной книги.

В описях XVII в. книги описывались по месту хранения, т. е. топографически, а внутри раздела — систематически по назва­ниям: сначала шли книги священного писания, затем богослужеб­ные и, наконец, литература келейного круга чтения, т. е. светская. В описи XVIII в. книги описаны по формату: в десть, полдесть, в осмуху. Такое форматное описание, по всей вероятности, закрепляло основную форму хранения книги. Хранение книг в коробках в лежачем положении, характерное для ранних веков, было исключительно для ветхих, редко используемых книг. Ка­ким образом хранились книги в книгохранительнице Антониево-Сийского монастыря в XVII в., у нас определенных сведений нет, но можно предположить, что наряду с хранением в коробках в книгохранительнице, как и в других монастырях,[60] книги хра­нились на полках в том порядке, в каком их фиксировали инвен­тарные описи.

Выше говорилось, что на основании описей в Отделе рукопис­ной книги после войны была составлена картотека предполагае­мой библиотеки монастыря. Картотека не была завершена и представляет предварительную подборку записей книг из всех монастырских описей по названиям. Общее количество записей превышает 2000, их сличение между собой и отождествление с ру­кописями, находящимися в собрании Антониево-Сийского мона­стыря, — дело будущего, и несомненно в результате оно даст цен­ный материал для изучающих древнерусскую книжность. Сейчас мы можем судить о составе библиотеки на основании разделов картотеки, которые идут в том порядке, в каком зафиксированы книги в монастырских описях. Рубрики эти следующие:

I.     Библейские  книги,  включающие  6  названий;   богослу­жебные книги — 17 названий.

II.  Творения отцов и учителей церкви  (в алфавите имен). III. Сборники определенного состава и сборники изречений (в алфавите названий), Катехизис.

III.    Житийная литература — 4 названия.

IV.    Памятники церковного права — 3 названия.

V.     Слова, поучения, послания.

VI.    Памятники церковной полемики.

VII.   Сборники смешанного состава.

VIII.  Памятники истории — 4 названия.

IX.    Космография, география, путешествия.

X.     Арифметика.

XI.    Лечебники.

XII.   Языкознание.

XIII.  Искусство.

XIV.  Книги,   описанные   суммарно.

Из этого перечня явствует, что круг чтения в монастыре был достаточно широк, хотя, возможно, и не охватывал всех жанров древнерусской письменности. Богослужебная литература даже по числу названий превалировала над всеми остальными видами древнерусской книжности, затем шла богословско-нравоучительная и, наконец, общеобразовательная литература.

В начале XX в. академик Н. К. Никольский отмечал, что ру­кописи монастырских библиотек «ничуть не служили зависимым отражением древнерусского литературного дела во всем его раз­ностороннем объеме».[61] Но Никольский имел в виду библиотеки до середины XVII в. В. Н. Перетц на основании 10 описей север­ных монастырей сделал более обобщающий вывод, сказав, «что литературное развитие Московской Руси в XVII в. шло уже мимо монастырей».[62] В определение «литературное развитие» Перетц включал также историческую и публицистическую литературу. Подтверждает ли этот вывод собрание рукописей Антониево-Сий­ского монастыря? Даже предварительное изучение собрания по­зволило из 267 выявленных рукописей (без учета рукописей хо­зяйственного значения) 30 описать в систематических печатных описаниях отдела либо как исторические, либо как литературные произведения. А ведь не описаны еще сборники полемические, юридические, географические, лингвистические, где также будут встречаться чисто светские произведения. Не предрешая оконча­тельного вывода по данному вопросу до полного изучения всего собрания, скажем, что судить о составе монастырских библиотек на основании их старых монастырских записей едва ли правильно, так как благодаря своей краткости или суммарности они не рас­крывают полностью содержания источника, особенно если это сборник.

Остановимся бегло еще на одной стороне библиотечной жизни монастыря —- использовании книги. Несомненно, что все живущие в монастыре являлись читателями монастырской библиотеки. В какой степени использовались книги и какие именно в большей степени, сказать вряд ли будет возможно. Но то, что книга не ле­жала мертвым грузом, причем книга историческая, подтверждают в известной степени, например, выдержки из письма Афанасия в Сийский монастырь. Он пишет, что присланная к нему книга — Хронограф «небрежением у вас чтущим облита по многим листам салом», а Степенная книга «от чтящих небрегомо, в переплете измята, и от келейной теплоты доски у тоя книги наметало».[63]

Н. Н. Розов ставит вопрос об использовании в древности та­ких современных методов обслуживания читателей, как взаимный обмен книгами. Если отбросить модернизированную терминологию, употребляемую в данном случае Розовым, — коллективный и ин­дивидуальный абонементы, филиалы,[64] — то, нам кажется, факты, имевшие место в Антониево-Сийском монастыре, — посылки ру­кописей для снятия копий в Холмогоры к архиепископу Афана­сию, в такие монастыри, как Красногорский, Емецкий и другие, —-подтверждают мысль Н. Н. Розова о сравнительно широких фор­мах обмена книгами в Древней Руси и требуют ее дальнейшей разработки.

В заключение приведем некоторые данные о распределении рукописей по векам в собрании Антониево-Сийского монастыря Библиотеки Академии наук. Когда в 1876 г. А. Е. Викторов опи­сывал собрания рукописей в северной России, в собрании Анто­ниево-Сийского монастыря у него было зафиксировано без учета «записных книг» 235 рукописей,[65] причем только на 3 рукописи меньше, чем значится по описи П. М. Строева, которая была составлена в 1829 г.

В настоящее время количество рукописей, принадлежащих Антониево-Сийскому монастырю, насчитывает 280 ед., что на 45 больше, чем у А. Е. Викторова. В последнее число, помимо ру­кописей хозяйственного значения (13 ед.), включены рукописи, дополнительно выделенные из других собраний, входящих в состав Архангельского древнехранилища и собрания Археографической комиссии. Ранее эти рукописи принадлежали Антониево-Сийскому монастырю. По векам они распределяются так: к XIV в. отно­сится одна, к XVI в. — 75, к XVI—XVII вв. — 18, к XVII в. — 151, к XVII—XVIII вв. — 17 и к XVIII в. — 18. Окончательное объе­динение всех рукописей Сийского монастыря, находящихся в Библиотеке Академии наук, и их более тщательное изучение по составу — дело будущего.[66]

[1] Повесть временных лет, ч. I. М.—Л., 1950, стр. 103.

[2] В.С. Иконников. Опыт русской историографии, т. 1, кн. 1, Киев, 1891, стр. 101.

[3] В.М. Ундольский. Опись книгам в стеленных монастырях находившихся, составленная в XVII веке. — Чтения в имп. Обществе история и древностей российских при Московском университете. М., 1848, № 6, стр. 2—44.

[4] В.Н. Перетц. Описи монастырских библиотек XVII в. и спорные вопросы истории древнерусской литературы. — Slavia, Ročnik III, Sešit 2, a 3, Praze, 1924, стр. 336-351

[5] В. Е. Васильченко. Очерк истории библиотечного дела в России XI—XVIII вв. М., 1948, стр. 61—66.

[30] Там же, кн. 79, лл. 17 об., 72—74 об.

[48] Там же, Арханг. Д. 379, лл. 145—145 об.