Мальцева, О.Н. Сийский иконописный подлинник : новые материалы об иконописной мастерской Антониево-Сийского монастыря XVII века // Религия в истории культуры : сб. науч. тр..— СПб., 1991.— С. 19–34.

В многовековой истории древнерусского искусства художественные связи столичных городов с периферийными центрами всегда играли большую роль. Во всех публикациях, монографиях и статьях, посвященных как произведениям столичных школ живописи, так и памятникам периферийных центров, неизменно пpocлeживaются пути этих связей, меры воздействия одного стилистического направления на другое. Хорошо изуче­ны, например, пути взаимного влияния новгородской и москов­ской школ живописи, преемственность иконописных приемов иконописцев Москвы в работах ростово-суздальскйх мастеров. Стремясь объяснить причины необычайной популярности в XVII веке так называемого «мелочного письма», быстрого освоения на громадной территории России приемов и стилисти­ческих особенностей иконописи мастеров «строгановской школы», авторы книг и статей охотно ссылаются на факты частых вызовов в Москву для росписи кремлевских храмов иконописцев из Костромы, Ростова Великого, Вологды, Каргополя и Устюга. Постоянно публикуются архивные документы и письменные сви­детельства о работе столичных мастеров в городах Поволжья и русского Севера. Отечественным искусствознанием в этой об­ласти накоплен огромный, ценнейший материал, сделаны тон­кие наблюдения и верные выводы, однако и в настоящее время нельзя сказать, что проблема полностью решена, а тема убедительно разработана. В силу сложившейся еще в русской историографии традиции, ученые изучали в основном художе­ственные и торговые связи городов и крупных монастырей окраинных областей со столицей государства. Творчество ремес­ленников, иконописцев, работавших в селах, деревнях, неболь­ших монастырях огромной земледельческой страны, стилевые особенности их произведений, сложные, часто опосредованные связи этих сельских ремесленных центров, влияние на них столичного искусства практически не изучены.

История иконописных мастерских Антониево-Сийского мо­настыря, икон и церковной утвари, изготовленных в монастыре, не только может дать новые факты художественных связей, но и раскроет отдельные закономерности культурной и духов­ной жизни обширной области русского Севера. Об иконопис­ной мастерской Антониево-Сийского монастыря русскими и со­ветскими учеными собран значительный материал. Известно, что иконописцем был основатель монастыря Антоний (умер в 1556 году), здесь для иконостаса Троицкого собора писал иконы жалованный царский иконописец Федор Зубов. Во второй половине XVII века длительное время в монастыре работал ико­нописец из Сольвычегодска Василий Кондаков, известный своими работами в московских монастырях и росписями Знаменского собора в Новгороде.

В XVII веке в монастыре существовали книгописная палата и иконописная мастерская, в составе которых были иконописцы и писцы, известные своими работами в Каргополе, Устюге Великом, в Холмогорах и Соловецком монастыре. В приписанном к Антониево-Сийскому монастырю Успенском Богородицком монастыре несколько столетий хранился уникальный исто­рический, литературный и художественный памятник Сийское Евангелие 1339 года, а в другом, также приписанном к Сийскому монастырю Кривецком монастыре были найдены древние памятники; икона «Введение во храм» XIV века (Гос. Русский музей), царские врата с изображением «Благовещения» и двух святителей второй половины XIII века (Гос. Третьяковская галерея), ряд икон XV—XVI веков, деревянная скульптура. Монастырь обладал уникальным собранием рукописных книг.

Все названные произведения иконописи, книжного дела, упоминания имен мастеров хорошо известны исследователям древнерусского искусства. Изучение отдельных, произведений ведется уже более ста лет. Одним памятникам посвящены монографии и статьи, другие постоянно упоминаются в общих трудах, посвященных истории художественной культуры Древ­ней Руси.      В среде исследователей, особенно в книгах и статьях, вышедших в последние десятилетия, прослеживается довольно необычная тенденция. Все значительные произведения из Антониево-Сийского монастыря изучается обособленно, вне связи с художественной культурой края, с мастерскими северного монастыря. Даже такой редкий памятник, иконописного дела, как «Сийский иконописный подлинник», два сборника образ­цов, собранные иконописцами мастерской Сийского монастыря, привлекается исследователями только в качестве иллюстрации в очерках о творчестве отдельных, преимущественно столичных художников. Следует отметить, что, несмотря на более чем столетний период, прошедший со времени первой публикации «Сийского иконописного подлинника», этот памятник русского иконописного дела изучен мало. Не найдено и не опубликовано сведений о бытовании и использовании иконописного подлин­ника в Сийском монастыре, не собраны сведения о творчестве и жизни большинства художников, имена которых названы на листах «образцов», не установлено время его создания.

Два сборника. «Сийского иконописного подлинника» были приобретены Обществом любителей древней письменности в XIX веке. В настоящее время один сборник находится в соб­рании Библиотеки АН СССР  (БАН), другой в Отделе рукописей Государственной Публичной библиотеки им. М.Е. Салтыкова-Шедрина (ГПБ). В 1895-1898 годах в выпусках «Памятников древней письменности и искусства» (ПДП). Н.В.Покровским большинство листов Сийского иконописного подлинника было опубликовано (опубликованы в большей части листы из «Подлинника», хранящегося ныне в ГПБ). В ряду многочисленных публикаций иконописных подлинников, пред­принятых исследователями и художниками в конце XIX — начале XX века, книга и несколько статей Н.В.Покровского посвященных Сийскому иконописному подлиннику, занимают особое место. Альбом образцов автор снабдил обширными комментариями. Анализируя состав Подлинника, Н.В.Покров­ский отметил большое число изображений северорусских свя­тых. редко встречающихся в обычной иконописной практике. Автор крайне осторожно высказал впервые предположение о северном — местном происхождении иконописного подлинника. По многочисленным надписям на листах образцов был уста­новлен и составитель Сийского иконописного подлинника — архимандрит Антониево-Сийского монастыря Никодим (1692— 1721).

Вместе с тем Н.В.Покровский, как один из наиболее ярких последовательных приверженцев иконографической шко­лы, в изучении древних памятников, в пространных ком­ментариях к таблицам ограничился иконографическим разбо­ром изображенных сюжетов и сцен. В «Словаре патриарших иконописцев», составленном другим крупным исследователем древнерусской культуры А.И. Успенским и опубликованном в 1917 году, вновь публикуются материалу Сийского иконописного подлинника. Автор расширил список мастеров, зна­комых Н.В.Покровскому только по надписям на таблицах, дополнил его сведениями о работе в различных храмах, городах и монастырях, по особенностям рисунка, манере письма сделал попытку установить авторство ряда, листов не, имеющих подпи­си мастеров. В частности, А.И.Успенским был собран и опуб­ликован значительный материал о творчестве и жизни состави­теля Сийского подлинника иконописца, монаха, впоследствии первого архимандрита монастыря Никодима,

С работами названных ученых Н.В.Покровского и А.И.Ус­пенского Сийский иконописный подлинник прочно вошел в науку, стал постоянно привлекаться в качестве иллюстраций в монографиях и очерках о творчестве главным образом иконо­писцев московской Оружейной палаты: Федора Зубова, Симо­на Ушакова, Прокопия Чирина, Истомы Савина и других. При всей популярности таблиц Сийского иконописного под­линника знания о самом подлиннике, внесенные в литературу первыми исследователями, практически не расширялись и не пополнялись. По-прежнему большинство таблиц, имен иконописцев, помещенных в Подлиннике, никак не связывалось с какой-либо мастерской или центром иконописания.

В 1960—1980 годах исследователи периодически обраща­лись к Подлиннику для изучения многих разновидностей техники выполнения образцов Сийского иконописного подлинника. Однако серьезного исследования в этой области прове­дено не было. А поверхностное знакомство с памятником чаще всего завершалось однозначным выводом, что техника выполнения Сийского лицевого подлинника — офорт по левка­су—обычная, она была широко распространенным приемом в среде русских и украинских иконописцев XVII века. В дальнейшем в работах исследователей творчества московских и ростовских, устюжских и сольвычегодских иконописцев, в XVII веке периодически работавших в Антониево-Сийском монастыре, проявлялся интерес и более пристальное внимание к образцам Сийского иконописного подлинника. В частности, было расширено число «образцов», приписываемых Федору Зубову, Истоме Савину. Тщательное прочтение и сравнение надписей на отдельных листах В.Г. Брюсовой принесло под­линное открытие. Оказалось, что «иконник Васка Мамонтов Уваровых с Шеренги», чьи подписи на образцах встречаются особенно часто, и составитель сборников архимандрит Никодим — это одно и то же лицо. Имя Василия Мамонтова Никодим носил до пострижения в монахи.

Таким образом, почти сто лет, прошедшие со дня наиболее полной публикации Сийского иконописного подлинника, сде­лали его важным иконографическим источником, расширили представление о творческой практике иконописцев XVII века, указали необычный путь освоения, использования мотивов и стилевых особенностей искусства столичных мастеров иконописцами северной провинции. Однако картина художественной жизни северных иконописных центров, причины появления обширного рисованного трактата по церковной живописи, исто­рия его бытования в северном монастыре остались нераскры­тыми. Исследователи игнорировали обширный архивный ма­териал и документы, по которым можно не только воссоздать с достаточной полнотой историю иконописной мастерской Сий­ского монастыря XVII века, но и заново написать, историю создания и долгой жизни в монастыре «Сийского иконописного подлинника».

Рукописное собрание Антониево-Сийского монастыря в настоящее время разрознено. Писцовые книги, акты, челобитные, вкладные и приходо-расходные книги монастыря, его обширнейшая библиотека хранятся в различных коллекциях: Библиотеке АН CCCP, Государственной Публичной библиотеке им. М.Е. Салтыкова-Щедрина, в Центральном государственном архиве древних актов (ЦГАДА) и в Архиве Ленинградского отделения Института истории АН СССР (АЛОИИ), в архивах Архангельска.

Вывоз архивных документов из Антониево-Сийского мона­стыря начался еще в XVIII веке. Часть бумаг была отправлена в Петербург по запросам царского двора. Отдельные доку­менты вывезли академические экспедиции И.И. Лепёхина и В.Я. Чичагова: В Москву и Петербург на протяжении длительного времени периодически в XVIII и XIX веках раз­личными министерствами и ведомствами запрашивались из монастыря выписки из писцовых книг, описи монастыря и приходо-расходные книги. Отдельные документы перешли в собственность библиофилов и частных коллекционеров. Однако основная часть книжного собрания и документов хозяйствен­ной отчетности постоянно находились в монастыре. Лишь в 1887—1917 годах был проведен почти полный вывоз мона­стырской библиотеки и архива в г. Архангельск. В эти годы там действовала специальная комиссия по собиранию и охране памятников древностей Архангельской губернии. В 1891 году комиссия стала называться: Архангельский епархиальный церковно-археологический комитет. Памятники древней письмен­ности и документальные материалы в этот период в Антониево-Сийском монастыре хранились не в должном порядке. Так, в письме архангельского корреспондента, направленном в ре­дакцию «Нового времени», сообщалось, что уникальное Сийское Евангелие XIV века валялось безо всякого внимания на окне настоятельской кельи. Епархиально-церковным коми­тетом было вывезено из Антониево-Сийского монастыря в Архангельск около 450 старинных рукописных книг и более 20 тысяч письменные документов.

Первоначально архив был размещен в постройках Михайло-Архангельского монастыря. В 1920-1930 годах, в связи с начавшейся ломкой, разбором построек Михайло-Архангельского монастыря и строительством на его месте драматического театра, архив передается в Дом им. М.В. Ломоносова (пере­именованный впоследствии в Архангельскую краевую научную библиотеку), и часть рукописей перевозится в пакгаузы Архан­гельской таможни. В 1927-году архив и библиотека Антониево-Сийского монастыря были разрознены, распались на несколько частей окончательно. Летом 1927 года Академия наук СССР командирует в Архангельск ученого секретаря постоянной Историко-археографической комиссии АН СССР А.И. Андреева. Основная часть библиотеки и архива Антониево-Сийского мо­настыря перевозится в Ленинград. В 1931 — 1932 годах в связи с реорганизацией архивных учреждений, рукописи (значитель­ная часть библиотеки Антониево-Сийского монастыря) были переданы в Отдел рукописей Библиотеки АН СССР, вкладные и приходо-расходные книги, описи монастыря и другие доку­менты хозяйственной отчетности передаются в архив ЛОИИ и ЦГАДА. Отдельные документы и книги, оставшиеся после 1927 года на хранение в Архангельске, в эти годы передаются в Государственный архив Архангельской области  (ГААО).

Свод письменных источников по истории Антониево-Сийского монастыря, иконописному делу при всей разобщенности материалов значителен. Сохранились вкладные книги XVI— XVIII веков, жалованные и челобитные грамоты, кормовые книги и синодики XVI—XVII веков, выписки из писцовых книг и описи монастырских построек, порядные и книги записи икон. Особенно хорошо представлен архивный материал XVII века. В собрании архива ЛОИИ находятся переписные книги Антониево-Сийского монастыря начала и второй поло­вины XVII века и уникальная по своей полноте коллекция приходо-расходных книг монастыря. Составителями этих книг и документов были бывший казначей Троице-Сергиева мона­стыря Паисий, составитель Сийского иконописного подлинника иконописец Никодим, переписчик и иллюстратор книг Лебедев, а также собиратель икон царских иконописцев дважды бывший игуменом монастыря Феодосий. Знание иконописного дела, ин­терес к нему своеобразно отразились и на делопроизводстве. В описях икон Сийского монастыря часто встречаются пометы «икона доброго художника», «икона древнего письма». Тща­тельно, выделяются иконы, приписываемые игуменам монасты­ря: «Образ Николы Чудотворца явленской…письмо Антония чудотворца». Но особенно старательно фиксируются сведения об иконописцах, работавших в монастыре в XVII веке или лично знакомых писцу и составителю хозяйственных докумен­тов.

В описях иконостасных икон постоянно указывается имя иконописца: «Образ Богородицы Владимирские…мастера Ва­силия Кондакова письма». В расходных книгах монастыря записаны не только заказы иконописцам на написание тех или иных икон, роспись киотов, но и все, выдачи им кистей, золота, красок, оплата за иконное письмо, отмечены поездки иконопис­цев в Москву и в северные поморские монастыри. В документах названы московские и сольвычегодские иконописцы, указано время работы их в монастыре или присылки в мона­стырь вновь написанных икон.

Названные документы редко и лишь в малой части использовались исследователями. Сведения об иконописцах, упоми­нания их имен и произведений вообще, никогда не публико­вались. Наряду с тем, что эти документы могут послужить наиболее убедительным источником по истории иконописного дела, иконописных мастерских, длительный период существо­вавших при Сийском монастыре, в них заключено свидетельство современников. Они являются важнейшим документом при ис­следовании состава Сийских иконописных подлинников, при определении круга иконописцев, чьи «образцы» представлены в сборниках, при расшифровке многочисленных автографов и надписей на таблицах.

B рукописном отделе БАН СССР и Государственном архиве Архангельска наряду с, библиотекой Антониево-Сийского монастыря хранятся несколько документов и книг, имеющих непосредственное отношение, к теме настоящего сообщения, В частности в Архангельском собрании Библиотеки Академии наук (С.-Петербург) хранится несколько описей монастырских храмов и самая ранняя из сохранившихся описей монастыря, даруемая 1593 годом.

В Архангельском архиве находятся несколько обстоятельственных описей монастыря и выписей из писцовых книг XVII века. Особую ценность имеют монастырские описи 1619— 1630 годов, которых имеются важные сведения о московских и овгородских иконописцах, работавших, на севере, упоминаются иконы, поступившие в монастырь в качестве вклада из центральных городов России. Дополняют и в значительной степени рас­ширяют представление об иконописном деле в Сийском мона­стыре в XVII веке документы, хранящиеся в ЦГАДА. Здесь имеются выписи из писцовых книг, описи монастыря, где названы иконописцы, известные по надписям на листах Сий­ского иконописного подлинника, имеются их челобитные, жало­бы на неуплату денег за иконописные работы в Сийском монастыре и т. п.

Несмотря на большое число публикаций и архивных материалов, при изучении истории иконописания в Сийском мона­стыре, при исследовании образцов иконописного подлинника, однако, имеется существенная сложность. Произведения худож­ников, длительное время работавших в Сийском монастыре, иконы, воспроизведенные в Сийском иконописном подлиннике, в большинстве своем до нас не дошли. В 1920—1930 годах они были вывезены из монастыря в Третьяковскую галерею и Русский музей, частично поступили, в местные музеи, частич­но были разграблены, и уничтожены. Местонахождение целого ряда икон остается неизвестным. Иконы, поступившие в музеи Москвы, С.-Петербурга, Архангельска, хранятся там, но прак­тически недоступны для изучения, так как не раскрыты от позднейших записей и слоя спекшейся потемневшей олифы и не зафиксировано место их происхождения.

Лишь творческое наследие художников Оружейной палаты Симона Ушакова, Федора Зубова, Прокопия Чирина, Истомы Савина и ведущих художников Сольвычегодска, Устюга Вели­кого и Холмогор, периодически работавших в Антониево-Сийском монастыре и упомянутых в иконописном подлиннике, доступно для изучения. Их иконы раскрыты от поновлений и записей, постоянно показываются на выставках. В последние годы вышло много работ — статей и монографий, посвященных творчеству этих художников.

Сборники Сийского иконописного подлинника впервые упоминаются в описи монастыря 1742 года. Это, очевидно, самое раннее упоминание. Описание их традиционно. В «Описной книге церквей, утвари и строений Антониево-Сийского  монастыря» при описи каменной церкви Троицы упомянута «книга образцы святых в красной, коже без застежек, ветхая» и далее через пять листов — «книга от образов описание Исуса Христа и стое каковы быть в белой коже с медными застежками».

Следует отметить, что сборники были сброшюрованы в книги не сразу. Очевидно, они долгое время хранились и использо­вались в монастыре отдельными листами. Такая традиция была широко распространена в среде иконописцев русского Севера, Так, например, в 80-е годы XVII века переписчики монастырского имущества в поморском Николо-Корельском монастыре обнаружили десятки листов с иконными образцами. Хранились они в шкатулке с красками. В ларце вместе с тетрадями листового золота и серебра хранил печатные «листы московские и немецкие» — гравированные образцы для иконостасной резьбы устюжский мастер Иван Москалев.

В монастырском архиве оба сборника иконописного подлин­ника находились до второй половины XIX века. В 1881 году одна из книг Сийского иконописного подлинника, наиболее полная и большого размера (более 500 листов), оказалась в Москве, где в том же году была приобретена Обществом любителей древней письменности. В 1895—1898 годах, как известно, Н.В.Покровским было предпринято и издано полное описание всех листов этого подлинника. Вторая не­большого размера (в четверку) книга Сийского иконописного подлинника была обнаружена в 1895 году, и, очевидно, оставалась в составе книг или документов Архива монастыр­ского вплоть до 1927 года, когда в числе многих рукописных книг была передана в Библиотеку Академии наук.

Традиция использования графических протооригиналов в искусстве Древней Руси имеет древние истоки. Г.К. Вагнервысказал предположение о том, что альбомами образцов пользовались мастера, исполнившие скульптурные, рельефы владимирских храмов. В 1551 году на Стоглавом соборе использование иконописных подлинников иконописцами было призна­но обязательным. И в последующем, особенно в постанов­лениях церковных соборов XVII века, в грамотах митрополи­тов и патриарха упоминания иконописных подлинников встре­чаются постоянно. До нас дошло большое число образцов — переводов икон, как в отдельных листах, так и в сборниках, найденных в городах Поволжья, а также в Москве, Нов­городе и других городах России. Имеются письменные свиде­тельства о том, что иконописные подлинники, словесные и графические, были широко распространены на русском Севере.

Так, кроме уже  упомянутых: «иконописных образцов» Николо - Карельского монастыря, собрание рисунков с икон имелось в Соловецком монастыре и у иконописцев Устюга Великого и Каргополя. В своё время был издан сборник «образцов» - таблиц иконописного подлинника, которым пользовались сольвычегодские мастера в строгановских иконописных горницах

Технику выполнения образцов Сийского иконописного подлинника ученые определяют как офорт по левкасу, что занимает среднее положение между гравюрой , офортом и монотипией. Эта техника была изобретена русскими иконописцами и широко использовалась в XVII веке во многий центрах иконописания. Особенность этой техники перевода рисунка состоит в том, что на подготовленную под живопись, покрытую левкасом иконную доску иглой! наносился рисунок, воспроизводились контуры, основные детали того или иного иконописного изображения.  Рисунок воспроизводился обычно в зер­кальном,  а иногда и  в  прямом  изображении. Затем по рисунку проводили сажей с чесноком и накладывали сырую бумагу. Осторожно протирая бумагу, получали тончайший, наподобие литографического или гравировального оттиск. Подобная техника исполнения наиболее часто встречается в листах Сийского иконописного подлинника. Хотя здесь есть листы, исполненные не только черным, но и коричневым красителем. Встречаются листы, которые после оттиска были раскрашены, другие имеют следы обводки контуров тонким слоем полупрозрачной краски. Различна и бумага, на которой сделаны оттиски. Одни листы имеют водяные знаки, характер­ные для бумаги голландского и английского производства XVI и первой половины XVII века, другие не имеют каких-либо особых признаков для определения местами времени производства, бумаги.. В целом техника исполнения оттисков, материалы, краски и бумага не дают убедительных критериев для атрибуции как отдельных листов подлинника, так и сборников в целом. Временная граница, период, когда были соз­даны и изготовлены самые ранние оттиски иконописного подлинника, оказывается еще более размытой и неопределен­ной. Мало помогают и надписи, подтверждающие авторство икон, оттиск с которых помещен в сборнике. Здесь названы иконописцы, жившие и работавшие в XVI веке, и художники, лишь в конце XVII века освоившие ремесло иконописца. Оба сборника не имеют каких-либо указаний или признаков того, где были, сделаны отдельные листы «образцов». На листах подлинника указаны имена Симона Ушакова, Прокопия Чирина, Истомы Савина - жалованных иконописцев Оружейной палаты, никогда не бывавших в Антониево-Сийском монастыре, и художников - монахов этого монастыря, почти не выезжавших из северной провинции.

Исследователи, периодически обращавшиеся к Сийскому иконописному подлиннику, датируют его по-разному. Начало собирания «образцов» относят к 1660 году и к последнему десятилетию XVII века. Местом сбора оттисков называют Москву, Сольвычегодск и, «возможно Устюг» и Антониево-Сийский монастырь .

Г.В. Вздорнов на основании перечня имен иконописцев, переводы с икон которых вошли в Сийский иконописный подлинник: столичных иконописцев Прокопия Чирина, Симона Ушакова, Федора Евтихиева Зубова, Семена Спиридонова (холмогорца) и ряда менее известных северных иконописцев — Василия Мамонтова, усольца Федора, вологжанина Ермолая и сийского чернеца Никодима, высказал предположение, что Сийский подлинник формировался при участии тех «северных художников, которые в течение XVII века постоянно вызывались в Москву по царским заказам, например для росписи Успенского и Архангельского соборов». В подтверждение этой версии автором перечислено несколько листов подлинника — рисунок с московской иконы Богоматери,  авторство, которой приписывается митрополиту Петру, изображение пат­риарха Никона и царя Алексея Михайловича и др. При этом автором, на наш взгляд, не учтена широко бытовавшая в XVI—XVII веках традиция, когда во все иконописные под­линники вводились изображения или словесные описания особо чтимых икон, указывались имена древних, порой легендарных иконописцев. Не оспаривая саму возможность привоза из Москвы в северный монастырь ряда рисунков, связывать этот привоз с частыми вызовами иконописцев в Москву для росписи кремлевских соборов едва ли возможно. Иконописцы Сийского монастыря никогда не вызывались в Москву для росписи соборов. Художники, имена которых названы в подлин­нике и творческая жизнь которых была связана с Москвой, в большинстве своем никогда не были, за исключением Федо­ра Зубова, в Антониево-Сийском монастыре. Очевидно, существовали более налаженные и постоянные художественные связи северного монастыря со столицей. И они отразились не только в подборе рисунков и имен иконописцев. Одно­временно и стилистические особенности искусства русского Севера, его мотивы и характерные черты проявились не только в том, что в сборник включено (что особенно подчеркивается многими исследователями) много изображений северных святых.

Полного исследования сборников Сийского иконописного подлинника еще не проводилось. При всей фундаментальности, публикаций Н.В.Покровского его издание имело предварительный, описательный характер. Интереснейшую и, по сути, единственную, не утратившую до наших дней научной ценности часть издания Сийского иконописного подлинника представляют иконографические пояснения Н.В.Покровского. Им, в частности, на основании изучения «образцов» Сийского под­линника было отмечено усложнение в XVII веке старых, давно известных изображений, как и образование новых, чаще всего символических икон. При этом символические композиции, постепенно стали приобретать характерные для переломной эпохи черты икон-картин, таких как, например, неоднократно воспроизведенная в подлиннике икона «Гонение на церковь святую».

В последующие поды, после издания «Сийского иконописного подлинника», интерес к нему проявлялся эпизодически, уточнялись детали, вводились в науку отдельные факты, но обобщающего обзора этого крайне сложного памятника так и не было сделано. Более того, все публикации, начиная создания Н.В.Покровского, по существу, не затрагивали основной проблемы: вопросов, связанных с бытованием и использованием «образцов» подлинника на русском Севере, и прежде всего в иконописной мастерской Антониево-Сийского монастыря

Иконопись в Сийском монастыре имеет древнюю историю. Но преданию, иконописцем был основатель монастыря Антоний. Приписываемые ему иконы упоминаются в ранних описях монастырских храмов 1535 года и в описях церквей XVII ве­ка. В переписной книге церкви Троицы 1691 года, например, названа икона «Образ Николы Чудотворца явленской в киоте резной...письмо чудотворца Антония». Иконописцами и рев­ностными покровителями иконописания в Списком монастыре были и два других игумена, жившие в XVII веке,— Феодосии (1644—1652;   1662—1687)   и   Никодим   (1692—1721). В XVI веке в Антониево-Сийском монастыре был создан такой выдающийся памятник книжной иллюстрации как лицевое «Житие. Антония Сийского» 1548 года (Гос. Исторический музей. Ш 150) со 150 миниатюрами, где представлены сцены труда, картины из жизни монастыря. На одних миниатюрах изображена сцена обучения детей грамоте, на других — сцена обучения иконописному делу. Любопытны отдельные чисто жан­ровые детали: обучение детей грамоте происходит в деревян­ном доме, иконописная мастерская находится в каменном здании,  и  перед  иконописцем  находится  один ученик. Характерно, что жанрово-бытовые детали будут постоянно встречаться впоследствии в иконах Антониево-Сийского мона­стыря и в Сийском иконописном подлиннике, и особенно в многочисленных житийных клеймах икон Антония Сийского. Здесь мы найдем чисто бытовые сценки труда: выпечку хлеба, помол зерна, ловлю рыбы, плавание на парусной ладье и дощаниках (икона «Антоний Сийский. в житии»; вторая поло­вина. XVII века; Гос. музей-заповедник «Коломенское». Инв. №Ж-1171).

Антониево - Сийский монастырь, находившийся в XVI— XVII веках под особым покровительством царской семьи и патриарха, постоянно получал в качестве вкладов иконы, написанные лучшими иконописцами Москвы, иллюстрирован­ные книги и утварь.

Покровительство монастырю со стороны Ивана Грозного и его сына Ивана Ивановича, и особенно многолетнее покровительство монастырю патриарха Филарета, его, частые присылки на Север икон и книг из Москвы способствовали тому, что в монастыре сложилась редкая коллекция икон и рукописных книг. Художественное значение, «доброе художество» этих произведений высоко ценилось в монастыре. Так, Игумен Феодосии, например, будучи сам иконописцем, особенно ценил иконы, написанные царским жалованным иконописцем, художником Оружейной палаты Истомой Савиным, он их заказывал и приобретал во время поездок в Москву. Даже, будучи сосланным в далекий лесной Кожозерский мо­настырь, Феодосии заказал иконописцу Оружейной палаты 20 пядничных икон.

Связи с Москвой были постоянными в XVII веке. Здесь заказывали церковную утварь, приобретали бумагу. В 1628 го­ду, например, в Москве по просьбе игумена Сийского монастыря Ионы, и по грамоте патриарха, Филарета был изготовлен оклад для иконы «Троица» и отправлен в монастырь; постоянно патриархом Филаретом присылались иконы-складни. В свою очередь, и в Москве было широко известно, об образованности монахов Сийского монастыря, об их хорошем знании иконописного дела. Так, по указам митрополитов новгородской епар­хии и патриарха, из Москвы, монахи Сийского монастыря чаще другие посылались в монастыри и села русского Севера для описи книг и икон.

В конце XVI - первой половине XVII века в монастыре была  постоянно действующая иконописная мастерская. Доку­менты называют значительное  число работавших здесь иконописцев. В конце XVI века в мастерской работал иконник Иван, писавший иконы основателя монастыря Антония. В 1578 году ему за письмо иконы «Антония Чудотворца» был выплачен рубль денег. Несколько позже, в 1598 году в монастыре иконы для иконостаса церкви писали Федор Чудовский и иконописец монах Михей. Кстати, с  именами этих иконописцев связано одно из ранних упоминаний в документах Антониево-Сийского монастыря листов с «образцами». Федор Чудовский (очевидно, монах, постриженник Чудова монастыря в Москве) совместно Миххем Троицкого собора три иконы деиеусиого чина. Центральная  икона «Спас Вседержитель», «стоячей, одиннадцать пядей» была написана на празелени по  образцу «с греческого переводу» Сохранились ли рисунки —- «переводы» с грече­ских икон, вошли ли в состав сборников иконописного подлинника установить трудно. Однако само, упоминание иконописных образцов, использование их сийскими иконописцами заслуживает особого внимания. Не только расширяются возможности поиска истоков Иконописного подлинника, но ставятся под  сомнение утверждения ряда исследователей, о том, что собирателем и составителем, огромного, по количеству листов, разнообразного по материалу и по именам, художников, этого единственного по определению Н.В.Покровского, и драгоценного  иконописного сборника XVII века был один человек, - apxимандрит Никодим В первой половине ХVII века в монастыре периодически продолжают работать иконописцы Семен Леонтьев Замятин, Жданка Кузнецов. В середине XVII века здесь начинает активную, деятельность, игумен Феодосий – иконописей и переписчик книг, увлеченный собиратель московских икон. При нем окончательно оформляется иконописная мас­терская в монастыре. Иконы пишут caм игумен и иконописцы Захарьев с учеником Прохором, монах Герасим и священник Иосиф. В иконописной мастерской писались иконы, для мона­стыря, выполнялись заказы окрестных сел и монастырей. Иконописцы часто исполняли рисунки — «знаменовали» для Холмогорского Покровского монастыря, монахини которого славились лицевым шитьем.

После пожара  1658 года на имя царя из Антониево-Сийского монастыря пришло прошение о присылке для написа­ния икон Федора Дубова со ссылкой на то, что на Двине нет иконописцев. Однако в этот период в монастыре уже работал, писал иконы для церкви Троицы Богдан Зотиков. В 1663 году в монастыре над исполнением икон для иконо­стасов, начал работать сольвычегодский иконописец Василий Осиров Кондаков. Одновременно по царскому указу на Дви­ну приехал Федор 3убов и его брат Oсип. С именами этих иконописцев связано наибольшее число образцов Сийского иконописного подлинника. Иконы, написанные в монастыре этими иконописцами, в значительной части совпадают с под­писными таблицами подлинника. Очевидно, в 1660 году основное ядро Сийского иконописного подлинника уже сложилось. В Дальнейшем стараниями, иконописцев, работавших в иконо­писной мастерской Сийского монастыря в 1670-1680 годах— иеромонаха Иосифа (1678-1683), Мефодиева Ивана, Афанасиева Бориса, братьев Силиных из Холмогор, мастера Ильи, правившего оттиски а также Карпова Ивана, Каразина Иосафа и Ивана Сидорова, собрание оттискав было в основном завершено в эти же годы.  1610 году большую коллекцию оттисков передал в книгохранилице монах Никодим, впослед­ствии казначей и архимандрит монастыря Никодим  (до пострижения в монахи Василий Мамонтов). Он собирал оттиски более полувека . Ему же, вероятно, принадлежит идея систе­матизировать собрание Сийского монастыря, свести разрозненные листы в отдельные сборники. Сюда, кстати, были включены графические оттиски орнаментации книг монастырской типо­графии, существовавшей здесь с 1672 года, а также гравюры иностранных библий.

Таким образом, сложный по составу памятник Сийскйй иконописный подлинник создавался более ста лет. В нем отразились не только жизнь иконописной мастерской, поиски мастеров Сийского монастыря, но и сложнейшие проблемы художественной культуры окраинной области русского Севера. Дальнейшее изучение этого памятника, его отражения в иконописных произведениях мастеров различных монастырей и сел может дать ответ на многие волнующие исследователей вопросы. Может по новому осветить художественную жизнь края, духовные искания людей в период ожесточенной борьбы религиозных идей, сотрясавших в XVII веке самые отдаленные места русского Севера.