Ясински, М.Э. Антониев-Сийский монастырь XV-XVIIIвв. /М.Э. Ясински,  О.В. Овсянников //Ясински, М,Э, Взгляд на Европейскую Арктику: Архангельский Север: проблемы и источники /М.Э. Ясински, О.В. Овсянников : В 2т. Т. 2.- СПб., 1998.- С. 121-135.

Каменное зодчество Северного Поморья XVI — на­чала XVII в. составляет яркую страницу культуры позднесредневековой Руси. Для региона этот пери­од знаменует собой начало каменного строительст­ва и постепенный переход от привлечения при­шлых мастеров-зодчих к формированию местных кадров квалифицированных строителей и местной традиции в строительном деле. Несомненно, что масштабы каменного строительства, уровень его организации отражают экономическое и культурное развитие региона, а степень участия в строитель­ных мероприятиях города и деревни может слу­жить мерилом их реального вклада в каменное зодчество Севера.

Первое крупномасштабное каменное строитель­ство в Беломорье началось в 1582 г. — "на Солов­ках начали делать град каменной". В письменных документах сохранилось имя- одного из первых строителей Соловецкого города — "с Вологды Иван Михайлов сын, каменщик, делал город каменной два года лета 7090 да 91 за 20 рублев" . Упомяну­тый в последний раз в соловецких документах в 1590 г. "городовой мастер" Иван Михайлов являл­ся основным зодчим этого строительства (В. А. Бу­ров и В. В. Скопин предложили хронологические рамки городового строительства 1582-1594 гг). Теперь становится более определенной и роль мо­наха Трифона ("Старец Трифон Ненакшанин делал город каменной двенадцати лет, да ставил церковь каменную Благовещение Пресвятые Богородицы на воротех, да переходы делал на монастыре камен­ные") в монастырском строительстве до 1602 г., а может быть, и долее. На наш взгляд, указанные ав­торы допускают лишь одну неточность, а именно — в трактовке записи 1602 г.: 12 лет работы "каменщика Трифона" они отсчитывают с 1582 г. (с начала строительства), но более правдоподобно брать отсчет с момента записи, т. е. с 1602 г. Тогда получается, что старец Трифон с 1592 или 1591 г. возглавил продолжение работ по строительству ка­менного города, а в 1597 г. уже заложил надвратную церковь. На наш взгляд, начальный этап ка­менного строительства в Соловецком монастыре отражает общую тенденцию развития каменного зодчества в регионе: местный мастер продолжает работу мастера пришлого, нередко столичного.

Судьба каменной архитектуры Северного По­морья была нелегкой: многие памятники (особен­но в городах) претерпели существенные измене­ния, а то и вовсе исчезли. Поэтому особенно акту­ально стоят вопросы выявления максимального числа самих памятников, которыми Север перво­начально располагал, и, естественно, тех мастеров, которые работали на протяжении XVI-XVIII вв. Постановка и решение этих вопросов потребовали проведения многолетних архитектурно-археологи­ческих работ и архивного поиска письменных до­кументов, связанных со строительством.

Антониев-Сийский монастырь XVI-XVIII в.

В январе 1543 г. великий князь Иван III послал на Двину грамоту о пожаловании Сийскому монасты­рю ("били ми челом з Двины от Живоначальные Троицы, с Сии с Михайлова озера игумен Онтонеи з братею, а сказывает, что тот монастыр поставил на пустыне тому османатцат лет") всяких угодий к Емце, Сии и Ваймуге по три версты в длину, а к Каргополю на пять верст. Так получил первое зе­мельное пожалование монастырь, основанный вы­ходцем из крестьянской семьи Антонием ("от веси, глаголемыя Кехты, от пределов Двинския области, иже близ Студенаго моря акиана"), монастырь, ко­торый быстро стал превращаться в крупнейшего феодала Подвинья. Экономическая мощь монастыря способствовала превращению новой обители  в культурный центр, расцвет которого приходится на XVI-XVII вв. Именно в этот период составляется великолепное собрание рукописных книг, возводится обширный комплекс каменных постро­ек, для которых писали иконы столичные и мест­ные мастера-живописцы, предметами высокого ху­дожественного достоинства пополнялась ризница.

Первые каменные постройки в Подвинье были возведены именно здесь; в Сийском монастыре де­лала "первые шаги" и строительная культура По­двинья. На формирование художественных вкусов и традиций Северного Поморья оказали влияние ра­боты живописных артелей, которые приглашал мо­настырь, монастырские ремесленники. Первая де­ревянная церковь во имя Троицы была построена сразу же после основания монастыря. Затем воз­водится Благовещенская церковь с трапезною, мо­настырская ограда и надвратный храм во имя Сергия Радонежского, которые в начале 40-х годов XVI в. сгорели , но сразу же были отстроены. В Сотной 1593 г. с писцовых книг князя В. А. Звени­городского 1586—1587 гг. монастырь описан так: "На Двине в Еметцком стану, в Сие на Михайлове острову на озере монастырь Троицы Живоначалные Онтоньевы пустыни, а на монастыре церков Троица Живоначалная древяна вверх, да церков теплая Благовещенье Пречистые, да церков на воротех Сергей Чюдотворец, на монастыре ж двор ко­нюшенной, двор гостии да за озером двор коровей". Вполне возможно, что в Сотной 1593 г. или по крайней мере в опубликованном списке Сотной некоторые детали описания монастыря 1586— 1587 гг. утрачены. Так, в писцовых книгах сказано: "церков Троица Живоначалная, древяна, в верх шатром". Постройки монастыря находились на тех местах, где впоследствии были возведены ка­менные здания, т. е. планировка ансамбля в общих чертах сложилась уже в XVI в.

Каменное строительство в монастыре началось в конце XVI в. К этому времени каменное зодчест­во Севера имело уже более чем вековую историю, если первыми каменными сооружениями считать соборы Спасо-Каменного, Ферапонтова и Кирилло-Белозерского монастырей. С XVI в. на каменное зодчество Севера особенно сильное влияние ока­зывает Москва. Об этом свидетельствует архитек­тура соборов Спасо-Прилуцкого монастыря в Во­логде, Христорождественского в Каргополе, Со­фийского в Вологде. Соборный тип храма как нельзя лучше отвечал тем требованиям, которые в XVI в. предъявлялись к главному храму города или монастыря. Этот тип постройки импонировал внушительностью внешнего облика, вместительно­стью интерьера, традиционным пятиглавием.

Первой каменной постройкой монастыря стал Троицкий собор. В Москву был направлен старец Герасим с челобитием, чтобы царь Федор Иванович позволил строить каменный храм, который хотел возвести еще "царь и великий князь Иван Василь­евич". Великий князь Федор Иванович дал мо­настырю жалованную грамоту от 8 ноября 1587 г. на строительство каменного собора. По этой грамоте, деньги, которые обитель платила в казну, должны были поступать на постройку церкви. Льгота была предоставлена с 1587 по 1591 г. из расчета, что оброк составляет 73 р. в год. Итого 365 р. предоставлял государь для сийского "камен­ного дела", а также выделял мастера-зодчего, ко­торый должен был руководить строительством храма в течение пяти лет. За это время в монасты­ре четыре года заготовляли запасы свай, камня, опоки, извести, песку, железа и кирпичей, а приехавший мастер Захар "подошву завел, и сваи набил, и камнем до половины выбутил". По­скольку основная часть средств пошла на заготовку строительных материалов, то грамотой от 23 янва­ря 1592 г. монастырю были предоставлены льготы еще на два года на сумму 146 р.   По грамоте от 10 марта 1593 г., доделывать Троицкую каменную церковь в Списком монастыре были назначены подмастерье каменного дела Василий Дула и 30 человек вологодских каменщиков: "и как к вам сея наша грамота придет и подмастере с каменщики прибудут, и вы бы тот час тех каменщиков заста­вили ту церковь каменую делать". В помощь к каменщикам следовало, согласно грамоте, приста­вить по 5—6 человек "слуг монастырских" к каж­дому, а на подсобные работы — по 30—40 человек к каждому каменщику (устанавливалась и оплата труда, когда начнутся работы: "подмастерью по 8 денег, каменщикам по 6 денег в день").

В  июле   1593 г.   строительство  было  прервано пожаром, во время которого сгорели деревянные церкви, хозяйственные постройки, монастырская мельница "со всем запасом", а у строящейся "у каменное у новое церкви згоре сцены и брусие деревяное и колокольница", на которой расплави­лись колокола. В связи с пожаром и тем, что оканчивались льготные годы, царь дал грамоту, "что их монастырь погорел, и для церковного но­вого строения, что они ставят новый каменной большой храм собою", пожаловал новыми десятью льготными годами и оброком в размере 60 р. в год и "на те оброчные деньги велел доделывать камен­ную церковь, и древяную церковь, и колоколницу каменную". И на те деньги "поставили после пожару теплую церковь с трапезою новую. А на каменную церковь припасли извести да кирпичю". В ноябре 1598 г. монастырь был описан — к этому времени церковь Троицы была еще "недоделана сведена до верхнех сводов", в церкви два придела — Федора Стратилата да Антония Чудотворца, к той же церкви "проделаны две полатки" . С 10 марта 1593 г. по 4 марта 1606 г. достройкой храма руко­водил подмастерье Василий Дула, а после него бы­ли направлены "подмастерье каменых дел Ульян, подвящик и с Вологды 15 каменщиков" . Нако­нец, строительство Троицкой церкви было завер­шено: "По благословению митрополита Новгород­ского и Великолуцкого основана быть та церковь Живоначальные Троицы с приделы лета 97 августа 21 дня при игумене Никандре, а совершена лета 114 июлия 30 дня", освящен храм был 24 мая 1607 г. Таким образом, каменная Троицкая цер­ковь, которая "мерою заведена в Воскресенскую меру, что в Девичем монастыре у нас на Москве", строилась по известному образцу .

Троицкий собор — обширная четырехстолпная постройка с трехапсидным алтарем и папертью в западной части. Основной объем храма в плане близок к квадрату (23,5x20,8 м), толщина стен со­бора — 2м. Западная пара столбов имеет слабо выраженную крещатную форму, предалтарные столбы в нижней части утратили свою первона­чальную форму вследствие разного рода подтесок. Столбы соединены друг с другом и со стенами ар­ками, которые вместе с парусами несут пять вели­чественных барабанов, которые в древности были увенчаны шлемовидными главами. Храм крыли и четыре маковицы "чешуёю подбивали" сийские плотники Федор и Семен. В конце XVII в. боко­вые главы были покрыты "белым железом", а цен­тральную главу даже позолотили. В первой поло­вине XIX в. на храме была сделана железная кры­ша. Подпружные арки, несущие среднюю главу, имеют со стороны подкупольного пространства небольшое подвышение по отношению к коробовым сводам, благодаря этому средний барабан ока­зывается выше соседних и занимает доминирую­щее положение в компактной группе пятиглавия, характерной для монастырских храмов XVI в. Про­сторный и ясный по построению интерьера собор хорошо освещен окнами верхнего яруса. Внутри и снаружи окна на фасадах и барабанах имеют строгое обрамление и профилактику. Прекрасные акустические качества внутреннего пространства обеспечиваются многочисленными голосниками — пустотелыми горшками, вмурованными в верхние части стен. Пол в храме выложен каменными пли­тами. Суров и монументален облик Троицкого со­бора. Лишенные декора стены только вверху — на высоте пят сводов — охвачены двойной горизон­тальной тягой, над которой, венчая фасады, нахо­дились закомары (полуциркульные завершения фасадов, соответствующие очертаниям сводов, скрытых за ними). Лишь на западной стене здания (и на центральном барабане) имеется украшение в виде упрощенного аркатурно - колончатого пояса. Благодаря монументальности архитектурных масс, структуре внешних членений, строгому декору фа­садов Троицкий собор занял доминирующее место в ансамбле.

Строительство первой каменной церкви, несо­мненно, способствовало появлению в монастыр­ском хозяйстве новых служб: добыча и приготов­ление извести, изготовление кирпича и т. д. До на­чала строительства в монастыре известны лишь единичные случаи найма кирпичников — для уст­ройства в кельях печей (1578 г. — "кирпичнику дал три алтына", "келью делали и печь в ней", 1581 г. — "нанял кирпичников Федора Иевлева сына Онежанина с товарищи, дал им наперед зада­ток две гривны"). Начавшееся строительство по­требовало делать огромные запасы строительных материалов: достаточно сказать, что из израсходо­ванных на постройку собора 2999 р. 19 ал. 4 денги больше половины — 1503 р. 24 ал. 1/2 денги было затрачено на материалы, остальное — на оплату работающим. Вероятно, известь стали заготовлять уже в 1587 г. ("возили мастеры известь"). Строительство потребовало разработки собствен­ных карьеров — на Орлеце, Ваймуге ломали ка­мень-известняк, жгли известь ("и известь жгли на Орлеце свои мастеры") и возили камень и известь "на монастырских лошадех и монастырскими людми" . Песок, "кирпичные дрова" и уголь — все возили своими "монастырскими людми", короба известные и сараи кирпичные "делали сами". Сийские кирпичники делали для храма кирпич "в государеву меру" (кирпича ушло 901 130 штук).

В течение более чем тридцати лет Троицкий храм был единственной каменной постройкой: "на монастыре церкрвь Живоначальные Троицы каменна о пяти верхах, у нее два предела — предел святого великомученика Федора Стратилата, дру­гой предел Антония Чюдотворца Сийского, на мо­настыре ж другая церковь Благовещения Пречис­тые Богородицы с трапезою и с келарскою, древяна... На святых воротах церковь святого апостола Андрея Первозванного, древяна ж, на монастыре ж колоколница, а на ней благовестной колокол сто семьдесят пуд, другой колокол очапной шездесят пуд, третий колокол тритцать семь пуд, воем коло­кол зазвонных; на колоколнице ж часы. На мона­стыре ж келья, а в ней игумен Иона, двадцать че­тыре кельи братцких да болница, а в них восмьдесят девять братов" (опись 1622-1624 г.).

Через 32 года после окончания строительства Троицкого храма в монастыре начали возводить новое каменное здание — Благовещенскую церковь. Для строительства этой постройки царь Михаил Федорович по грамоте от 10 марта 1638 г. направил в обитель подмастерье каменных дел, подвязчика и 10 человек вологодских каменщиков. Монастырю были предоставлены льготы: оброк, который пла­тил монастырь в государеву казну в размере 105 р. 15 ал. 4 денги, был передан на строительство на три года (общая сумма составила 738 р. 9 ал. 4 денги). На строительство передавались "стрелецкие день­ги" в размере 40 р., а также было предоставлено право безпошлинно провозить соль на третьем до­щанике до 1646 г., возвращена уплаченная мона­стырем в 1643—1644 гг. пошлина 38 р.  Уже к 1 марта 1641 г. был выполнен значительный объем работ: "церковь каменна Благовещение Пречистые Богородицы, а в ней предел преподобного Сергия Радонежскаго Чюдотворца с трапезою и келарского, а высподе службы —под алтарем просвирня, под церковью погреб квасной, под трапезою хлебня, под келарскою погреб, где хлебы держать. А та церковь с трапезою и с келарской до оконных нижних порогов". С 10 мая 1638 г. по апрель 1641 г. строительство вели подмастерье Потап Уша­ков и подвязчик Еремка Яковлев, а каменщики бы­ли вологодские, но из разных артелей: Пашко Мат­веев "с товарыщи", всего 10 человек; Володка Офонасьев "с товарыщи", всего 10 человек; Васька Ус­тюжанин; Васька Синов "с товарыщи", всего 3 чело­века. Естественно, что, кроме этих каменщиков, монастырь нанимал каменщиков как местных, так и из других волостей.

Особый интерес представляет подмастерье При­каза каменных дел Потап Ушаков, который до сих пор известен был лишь по ремонтным работам 1638 г. в Сибирском Приказе. Оказалось, что смету ка­менной палатке, построенной в 1647 г., еще в 1640 г. составил подмастерье каменных дел Потап Уша­ков. Можно полагать, что Потап Ушаков при­надлежит к довольно многочисленной семье под­мастерьев каменных дел Ушаковых (Ларион Ми­хайлов сын, Алексей, Михаил), работавших в При­казе с начала XVII в. Строительство Благовещен­ской церкви было закончено 9 ноября 1644 г.: "с 146 года по 152 год ноября 9 дня строена каменная теплая церковь во имя Благовещения Пресвятые Владычицы нашее Богородицы, и в приделе пре­подобного Сергия Радонежского Чудотворца да праведного Михаила Малеина". Затраты на по­стройку нового храма составили 9930 р., из них на материалы было израсходовано 2130 р., расходы на рабочую силу — 7200 р. На возведение здания пошло 824 020 штук кирпича, 120 саженей лома­ного камня, из которого приготовили 15 печей кирпича, а также 10 печей кирпича было заменено камнем. Строительство заканчивали, по всей ви­димости, подмастерье Потап Ушаков и подвязчик Еремей Яковлев, по крайней мере — никаких сведений  о приемке  нового  подмастерья  каменных дел нет.

Благовещенская церковь представляла собой интересное архитектурное сооружение. В донесе­нии сийского игумена новгородскому митрополиту сообщалось, что в завершении церкви "стопа ввер­ху каменная сажень шти до маковицы" (в шатре был устроен придел во имя Михаила Малеина). Церковь (размеры здания 12,5x9,4 м), трапезная и келарская (размеры этих частей здания 21,6x16,6 м) поставлены на высокий подклет. Нижняя часть храма — четверик с двухчастным алтарем, зани­мающим и в нижнем, и в верхнем этажах почти такую же площадь, как и собственно церковь. Над сводом четверика, на массивном кирпичном кольце, покоится невысокий восьмерик, стены которого в местах сопряжения граней обработаны лопатками. Продолжением восьмерика является кирпичный шатер с главкой в завершении. Одна из самых ин­тересных особенностей здания — главки над юго-восточным и северо-восточным углами четверика, соответствующие двухчастной композиции алтаря. Ныне под поздней кровлей сохранились лишь кирпичные постаменты кубической формы и ос­нование двух глухих барабанов. То есть первона­чально храм являлся трехглавым. В этой одной из ранних шатровых построек первой половины XVII в. отчетливо наметилась тенденция к компромис­сному соединению шатрового и традиционного за­вершений храма. Нижний этаж трапезной и келарской состоит из нескольких помещений хозяйст­венного назначения. Помещение верхнего этажа трапезной — огромный зал, лишенный декора, в центре его четырехгранный столб, несущий своды довольно сложного типа. Крыльцо трапезной при­мыкает к северной части западного фасада и со­стоит из двух лестничных маршей, перекрытых цилиндрическими сводами с ползучими арками на шестигранных столбах. Видны следы переделок позднего времени. Из сеней трапезной справа на­ходится вход в келарскую, а слева — переход в ризничную палатку, находившуюся между трапез­ной и собором. В нижнем этаже палатки была не­большая усыпальница, где хоронили настоятелей. В целом храм Благовещения вполне органично вписывается в историко-архитектурный контекст первой половины XVII в.

Можно полагать, что после завершения работ в Благовещенской церкви строительные работы в монастыре не прекратились — до пожара 1658 г. в монастыре был "зделан погреб холодный, а на нем келя теплая, а погреб и келя каменные".

Пожар в мае 1658 г. явился для монастыря "гне­вом Божием". Пожар был таким сильным, что сго­рела без остатка ветхая деревянная колокольница, колокол расплавился, загорелась каменная собор­ная церковь Троицы ("а у соборной церкви отпаиваны маковицы, а преж того была отпоена одна маковица белим железом"). Пострадала, вероят­но, и Благовещенская церковь, т. к. "в те поры в лодке ездили и по лду ходили на Красной Нос ко обедне": теплую церковь восстановили к 1659 г., а соборную восстановили, побелили и освятили лишь к 1661 г. Работы велись на пожалованные царем 64 р., 106 р. монастырского оброка и 50 р. "стрелецких денег" . Начатая до пожара каменная шюкольница была завершена через три года — к лету 1661 г., "а каменное дело после пожару стро­ил — колокольню достроил, и часовую палатку, и ризную, и книгохранителную полатки, и с нижни­ми жирами и квасную поварню, и подмастерьем был келар старец Паисий".

Церковь Трех Святителей представляет собой до­вольно сложный архитектурный организм — это ярусная постройка со ступенчато нарастающим рит­мом объемов. Основу первых двух ярусов здания со­ставляет мощный четверик, опоясанный двухэтаж­ной галереей. Верхний этаж четверика, собственно храм, ныне полностью утрачен. Галерея была хорошо освещена (по 5 окон на каждом фасаде), в ее запад­ной, частично южной и северной частях располага­лись библиотека и архив (эти части хорошо читают­ся на плане и выделяются рисунком оконных про­емов). Ярус звона раскрывался тремя проемами на каждом из четырех фасадов, завершавшихся двух­скатной кровлей, а в целом получалось довольно необычное для зданий подобного типа восьмискатное покрытие. Поставленный на четверик невысокий восьмигранник образовывал второй ярус звона. По­стройку завершал шатер с главкой на глухом бара­бане. С галереи первого этажа в церковь (и выше — к колоколам) вела внутристенная лестница у северо­западного угла основного четверика, а с улицы в храм — каменное крыльцо, ныне не сохранившееся. Декоративные элементы стен немногочисленны — это несложные по профилировке горизонтальные тяги, подчеркивающие внутреннюю структуру здания по вертикали. Столбы нижнего яруса галереи имеют простые капители; горизонтальные тяги на границе первого—второго этажей усложнены поребриком и четко показывают на фасаде различные по назначе­нию помещения верхнего и нижнего ярусов. Столбы звона и восьмерика имеют капители упрощенного рисунка, правда с довольно сложной раскреповкой в местах сопряжения граней восьмерика. В описных книгах XVII в. храм-колокольня описывается без де­талей: "Колокольня каменная шатровая, на кладовых палатах. Поверх кладовых палат под колоколами цер­ковь. У тое колоколни в особой палатке часы боевые заморского дела самого изрядного художества". Объемная композиция здания построена на строгом структурном принципе — выделении уменьшающих­ся по площади основания ярусов. Необычно соотно­шение четверика и восьмерика — четверик (за счет галерей) как бы доминирует в функциональном и ар­хитектурно-образном отношениях, ставит Сийскую колокольню несколько особняком среди зданий, близких по типу. С распространением в первой поло­вине XVI в. шатра в качестве венчающей формы ка­менных храмов ярусные столпообразные постройки видоизменяют верх, употребляя шатер вместо традиционной главки на барабане. Храм-колокольня в Списком монастыре не повторяет ни одной из из­вестных построек такого типа, хотя в типологическом отношении близок к ним. Отличие же его — в восьмискатном покрытии четверика. Этот прием близок новгородским и псковским храмам XVI в. Однако использование его в Списком монастыре навеяно скорее приемами и формами деревянной архитекту­ры конца XVI—XVII в. Оба шатровых храма Антониева-Сийского монастыря, отличаясь присущими только им особенностями, не выпадают из общерус­ского архитектурного развития XVI—XVII вв. Они представляют своеобразную северную вариацию на тему, хорошо известную по памятникам Москвы и прилегающих к ней земель. Одновременно они сви­детельствуют о медленном, но неуклонном процессе оформления местных строительных артелей, которые скажут свое слово несколько позднее — в конце XVII — начале XVIII в., в период широкого камен­ного строительства, предпринятого архиепископом Афанасием Холмогорским.

В том же 1661 г. были построены каменные Свя­тые ворота, по описи 1692 г., над Святыми воро­тами "три церкви каменные" — святого апостола Ан­дрея Первозванного, церковь святых мучеников Флора и Лавра и церковь Сергия Радонежского. В следующем, 1662 г. закончено строительство хозяй­ственных построек: мельницы и двух амбаров (также каменных), которые возводил старец Исайя. В это же время были укреплены берега острова, где стоял монастырь, обрубом. Таким образом, при­мерно к 1662 г. монастырь был отстроен почти весь заново в камне и монастырская артель каменщиков на время осталась без дела.

В 1667 г. в Архангельском городе произошел сильный пожар, а уже зимой 1668 г. началось строительство каменных гостиных дворов. Острая нехватка каменщиков побудила двинского воеводу обратиться в монастырь с просьбой помочь, и десять каменщиков Сийского монастыря во главе с Ев­докимом Ларионовым в мае 1671 г. были направ­лены в Архангельск. Характерно, что сразу же после окончания строительства гостиных дворов в 1684 г. в монастыре завершается новая стройка. В 1685 г. Паисий возводит в монастыре братские кельи, на строительство которых расходуется 400р. Двухэтажный корпус находился между колокольней и надвратной церковью. Здание это не сохранилось, но о его облике можно судить по рисункам XVIII в. и фотографиям конца XIX в.

По характеру обработки фасадов и объемно-пространственному решению оно чем-то напоми­нало трапезную Благовещенской церкви. На ру­беже XVII—XVIII вв. к западу от Троицкого собо­ра, на самой кромке, был возведен двухэтажный корпус — братские кельи. Однако в 1779 г. здание сильно пострадало во время пожара и верхний этаж пришлось разобрать. Остатки постройки в виде руин сохранились до наших дней. Только по старым рисункам можно судить и о таких несо­хранившихся каменных зданиях монастыря, как больничные кельи (при них находилась построй­ки 1730 г. — деревянная церковь Николая Чудо­творца) к востоку от Троицкого собора, хлебные амбары рядом с настоятельскими кельями.